Разгул страстей, или Дорога к счастью
Шрифт:
От избытка впечатлений, нервного стресса и звонкого голоса малыша начинала болеть голова, и Артур уже мечтал оказаться дома в постели и в тишине. Второй мальчик на удивление спокойно посапывал при всем шуме. «Тимошка, наверное, действительно очень ждал утра, чтобы рассказать мне свою историю – если проснулся так рано…» – с неожиданным теплом подумал он о малыше.
В этот момент, привлеченный голосами, вошел отец и забрал сына, Артур облегченно вздохнул. Тимофей нравился ему, но не на больную голову.
Завтрак еще не был накрыт, а старший сын уже вернулся в комнату, неся в руках папку с бумагами. Молодой мужчина невольно подумал, что, возможно, мальчишка не уходил далеко,
– Вот так-то оно лучше, – успокоено вздохнул он, сам не веря, что все так легко разрешилось.
– Вы не ответили мне, охранник жив? – уже немного успокоившись, переспросил паренек.
– Жив, ваше счастье, иначе вы получили бы больше, когда вас поймают… – ответил Артур.
– Я не хотел… – молодой человек мялся на пороге, мечтая уйти, и одновременно желая выговорить то, что не давало ему спать уже много ночей, – я думал они просто потихоньку в окошко залезут… я даже приготовил окно в офисе, рядом с тем, в котором мы взяли это … – он указал на бумаги, – но им захотелось все, им было мало одного и они решили убить охранника! Так он, все таки жив?! – обрадовано переспросил паренек.
– Жив… на ваше счастье, но ему повезло меньше, он все еще в больнице, – вздохнул мужчина.
За десять лет работы еще ни одного раза проблема не решалась так просто и скоро, хотя еще никогда в жизни ему не пробивали голову. Быстрое решение проблемы скорее настораживало Артура, чем радовало, и он невольно ждал подвоха, от этого ли мальчишки или от событий после…?
Вскоре хозяйка пригласила на завтрак, мужчине неудобно было отказываться, и он пошел в кухню вместе с детьми. Кухня больше была похожа на просторную столовую, заканчивающуюся плитой и кухонным рабочим столиком. На всю комнату протянулся большой стол, рядом с которым, похоже, у всех было свое место. Место гостя было рядом с родителями и старшими детьми.
Артура удивила разница между старшей дочерью и малышами, старшим из которых был тот, который невольно привел его в этот дом. Старшая дочь – была взрослой девушкой, около двадцати, возможно с лишним, лет. Остальные шесть были намного младше. Хозяйка поймала удивленный взгляд Артура:
– Вы удивлены разницей в возрасте? – спокойно улыбнулась она.
– Вы правильно заметили, – немного смутился Артур.
– Мария – наша первая дочь, она родилась у нас тогда, когда мы были еще неверующими. Мы считали, что одного ребенка достаточно. Но когда мы пришли к Богу – то решили, что хотим иметь большую семью, и потому младшие у нас, как мы говорим: «христианские дети», – закончила хозяйка.
«Да уж… христианские!» – подумал Артур, взглянув на паренька, упорно смотрящего на стол перед собой.
– Паша, передай, пожалуйста, гостю стакан чая. – Попросила мать, и Артур, наконец, узнал имя паренька.
И вдруг он вспомнил, что не представился сам.
– Простите, я не представился, – извинился он, – меня зовут Артур, – понимаю, что вам очень интересно, как я оказался здесь.
– Вы можете… – начал было, отец семейства, – не говорить…
– Нет, здесь нет никакой тайны, – улыбнулся Артур, – краем глаза заметив, как вспыхнули уши Павла, и как он опустил голову еще ниже, – просто я недавно выписался из больницы после травмы, дома сидеть стало уже невмоготу, вот я и пошел в парк. Раньше я всегда бегал по парку, но в этот район, почему-то никогда не заходил, вот любопытство и пробрало. Только вот, силы не рассчитал – в первый раз в жизни серьезно заболел… – закончил он и увидел, как Павел облегченно вздохнул.
«Так-то! «знает кошка, чье мясо съела» – злорадно подумал Артур, – видно, что ты не спишь спокойно…»
– Мы тоже не представились, – начала мать семейства, – рядом с вами Павел, а это Мария, думаю, что вы уже слышали, как я ее называла, дальше Катя и Света – двойняшки.
Артур невольно широко раскрыл глаза, за столом сидела белокурая хрупкая девочка, чем-то похожая на старшую Марию, а за ней сидела крупная, крепкого сложения темноволосая и смуглая девочка, выглядевшая старше первой не меньше чем на три года.
– Как это не удивительно, но это правда, они – двойняшки, – продолжала мать, – может быть, оттого, что такие разные – девочки очень дружны. За ними вы видите Мишу, дальше – Алеша и Тимофей, с которым, мне кажется, вы уже знакомы. Нашего папу зовут Сергей Павлович, а меня – Галина Николаевна. Знаю, что всех вы не запомните, но, кто знает, может быть, наше знакомство и продолжится? В жизни ничего случайного не бывает!
– Кто – знает? – уклончиво ответил Артур.
Сегодняшним утром, он вдруг ощутил тепло и уют тихого домашнего очага. В этот миг большое количество детей не мешало ему – напротив, подчеркивало тот факт, что дети здесь не лишние, что их любят! В детстве он отдал бы всю оставшуюся жизнь за неделю жизни в такой семье. До последней поездки в дом матери, Артур, возможно, не оценил бы этот шумный, немного суетной уют трудового утра в большой семье, так как всеми силами старался забыть прошлое и не сравнивать с ним ничего из своей жизни. Но поездка что-то безвозвратно изменила в его душе, и Артур еще не мог сказать, рад он этому изменению или расстроен? Он заметил это изменение еще в больнице, когда расплакался от преданности Марии Августовны, никогда прежде он не верил в преданность и любовь окружающих людей, и они всегда уходили из его жизни, подтверждая тем самым его мысль, что он не был нужен им по-настоящему. Артур никогда не задумывался, что, возможно, своим недоверием и неготовностью подпускать к себе людей чуть ближе чем «на пушечный выстрел», он сам создавал невозможность дружеского тепла?..
Сидя в этом большом доме, за большим столом, мужчина вдруг понял, что не хочет покидать этот теплый семейный очаг. Кушать не хотелось, но чай он выпил с удовольствием. Дети торопливо доедали свой завтрак, опаздывая в школу, Мария, сидевшая напротив, через стол, была еще в домашнем халате, по случайно оброненной фразе, Артур понял, что ей на работу к десяти и она не торопилась. Мужчина не сразу догадался, что принесло в его душу ощущение теплого уюта в это утро – ведь всего несколько минут назад он имел тяжелый разговор с Павлом, сидящим с ним рядом. Но вдруг он понял, что изменило для него это утро, напомнив о теплой весне за окном – спокойный и немного смущенный взгляд из-под светлых, пушистых ресниц, сидящей напротив скромной девушки.
Поняв это, Артур немного испугался. Всю свою сознательную жизнь он избегал любой эмоциональной привязанности, защищаясь возможной боли. Если мать способна предать и продать своего ребенка ради одной бутылки водки – то кому в этом мире можно доверять? Но после больницы их отношения с Марией Августовной изменились, и Артуру нравились эти изменения, хотя иногда и смущали. Мария Августовна теперь не боялась отряхнуть невидимые пылинки с его рубашки и разгладить легким движением складки, когда он выходил к столу. Теперь она не стеснялась назвать его ласковыми кличками, которых, похоже, в ее голове накопился целый ворох за время их знакомства. Исчезла вдруг невидимая стена между ними, заставлявшая обоих внутренне выпрямляться и осторожничать в общении. И Артуру были приятны эти изменения.