Разлом времени (сборник)
Шрифт:
Шеф выслушал мой отчет внешне спокойно, но я-то представлял, что творится у него на душе. Убийство и в былые времена считалось преступлением из ряда вон выходящим, тем более такое страшное, жестокое и бессмысленное.
— Сделаем так, — сухо распорядился шеф, прослушав запись моих бесед с обитателями замка, — я оставлю тебе Нормана и Тараса, поработаете здесь. Сам встречусь с Ольгой. Тебе, кстати, привет от Учителя.
— Он приехал?
— Да. Сейчас у Ольги. Я распоряжусь собрать всю информацию о людях, с которыми ты беседовал.
— До связи, — машинально ответил я.
Андрей оказался в тронном зале. Он стоял рядом с Норманом, придирчиво изучавшим металлический крюк, на котором, по словам Андрея, висел вчера проклятый кинжал.
Я постоял рядом, послушал их разговор, потом отошел к креслу, в котором сидел накануне. Нужна была хоть какая-то зацепка. По сути, стопроцентного алиби не было ни у одного из участников вечеринки. Но подозрение не может быть основой для обвинения, единственной, во всяком случае. Хотя, если говорить честно, не было у меня в тот момент и подозрений: никого из сотрудников музея, не говоря уж об Андрее, Борисе и Марианне, представить убийцей я не мог.
Так я и сидел, бесцельно скользя взглядом по увешанным старинной мишурой стенам замка, пока не почувствовал смутную тревогу. Что-то было не так…
— Андрей! — позвал я.
Друг повернул разгоряченное спором с Норманом лицо, вопросительно посмотрел на меня.
— Тебе не кажется, — медленно проговорил я, продолжая осматривать стены, — что здесь с вечера что-то изменилось? Только никак не пойму — что?
Андрей подошел ко мне и тоже уставился на стену. Потом опустился в кресло, в котором сидел на протяжении беседы с Гюставом, глянул еще раз и…
— Рука, — решительно произнес Андрей, — вчера она висела под другим углом. Точно.
Одновременно мы рванулись к железному протезу. Андрей не ошибся. Руку снимали со стены, причем совсем недавно. Вот только отпечатков пальцев на ней не оказалось. Зато Норман обнаружил нечто другое: на нижнем сгибе металлической ладони виднелась небольшая, но совсем свежая царапина.
— Это след от рукоятки кинжала, — сообщил Норман, — удар был очень сильный.
— А осмотреть ее поближе можно? — попросил Андрей.
Норман кивнул. Андрей осторожно засунул руку в отверстие протеза, я помог ему пристегнуть ремни. Небольшой рычажок на кисти повернулся легко, и железные пальцы сжались в мертвой хватке. Меч, снятый Андреем со стены, словно прирос к металлической перчатке. Андрей поднял меч кверху, повел руку вниз… Сверкающая полоса стали со свистом рассекла воздух.
— Помоги, — попросил Андрей и принялся отстегивать протез.
— Вот вам и разгадка силы удара, — мрачно констатировал Норман. — В локтевом суставе, похоже, установлена пружина, ускоряющая движение.
— Пластины, — поправил Андрей, пристраивая протез на стену.
— Черт знает что, — почти простонал Норман, — только этого и не хватало. Дикость какая-то, бред Средневековый! Рыцарские замки, железные руки, а за всем этим — страшная смерть вполне реального человека, нашего современника…
— Знать бы, зачем убийца использовал этот протез, — задумчиво протянул Андрей, — не надеялся на свою силу или все это имеет какое-то ритуальное значение?
— Ты еще о привидении вспомни, — пробормотал я.
Что и говорить, открытие было не просто ошеломляющим. Чувство чудовищной неправдоподобности происходящего накатило на меня. Словно дурной вязкий сон, от которого никак не удается избавиться.
— Давайте-ка прикинем все еще раз, — рассудительный голос Нормана вернул меня к действительности. — Раньше мы исходили из того, что некто, уходя из зала, спрятал кинжал под одеждой, потом прошел в комнату Гюстава и нанес удар. Теперь ситуация, похоже, меняется… Ну-ка, посчитаем. Гюстав и Ольга покинули зал в четверть первого, так?
— Так, — подтвердил Андрей, — но ты забыл про снотворное.
— Вовсе нет, — возразил Норман. — Дело в том, что снотворное обнаружено только в двух бокалах — в тех, из которых Гюстав и Ольга пили вино. И подсыпали его перед самым их уходом. Если бы снотворное было в бутылке, им просто не удалось бы просидеть с вами четыре с лишним часа. Значит, оно попало в бокалы перед последним тостом.
— Интервал в час с небольшим, — задумчиво проговорил Андрей. Последний тост поднимал Ройский, перед тем как уйти. Гюстав, помнится, еще пошутил, что в его чаше столько приятных пожеланий, что грех не допить ее до дна, хотя бы и к концу торжества.
— Значит, исходим из того, что снотворное попало в бокалы между без пятнадцати одиннадцать и четвертью первого. Подсыпать его мог любой из присутствовавших, тем более что вся компания собралась у очага и за столом никто, естественно, не следил, — сказал я.
— Ройского можно исключить. Он сразу же ушел, — напомнил Андрей.
— Не сразу, — возразил я. — Минуты три-четыре он еще оставался в зале. Вспомни, ведь Алексей пел рыцарскую песенку по его заказу.
— Верно, — согласился Андрей.
— Ну что ж. На этом этапе исключить мы никого не можем, — продолжал Норман. — Идем дальше. Итак, Гюстав с Ольгой ушли в четверть первого. По мнению Бориса, не позже, чем без пяти час снотворное сделало свое дело. До этого времени все, кроме четверки ребят, уже разошлись. Последним по коридору прошел Яцек. Это было примерно в то время, когда вы добрались до своих комнат.
— Значит, без пяти час, — подытожил Андрей. — Я посмотрел на часы, когда зашел к себе.
— Без пяти час, — повторил я. — В распоряжении убийцы было почти полтора часа: с часу до двух двадцати, когда в коридор вошли Павел и Алексей. А сколько времени нужно, чтобы пройти в зал, снять со стены руку и кинжал, проникнуть в комнату Гюстава и Ольги, нанести удар, снова вернуться в зал и, наконец, спрятаться?