Разлом. Том 2
Шрифт:
— Его нужно найти и обезвредить, пока он глупостей не наделал.
— Да-да, хорошо, — ритмично закивала Эли.
— Освободим остальных, — снарядов в пистолете не осталось. Пришлось забрать у одно из стражников топор.
Путь до темниц через лестницы и бесчисленные коридоры заполнялся телами невезучих бойцов, попадавших нам под руку. Надежда, что в этих местах остались сподвижники Эли, таяла, подобно снежинке на ладони.
— Алариэль, как ты здесь? — удивился Аголон, выглядывая сквозь толстые прутья темничной клетки. Как же дико его аристократичность выглядела за решеткой, да в разорванной одежде…
— Осторожно, сзади! — рявкнул Эйвар.
Мы одновременно отскочили в противоположную сторону и обернулись. Олмэн с лихорадочным видом подкрадывался к нам всерьёз полагая, что может выиграть в этой схватке.
— Явилась спасать своего избранного, — ядовито шипел советник. — Отойди в сторону, женщина, с тобой я разберусь позже.
— Как ты мог предать нас? Столько лет притворяться? — девушка продолжала пятиться и вскоре коснулась спиной сырой замковой стены.
— Нужно быть на стороне сильных, если хочешь жить хорошо. Ты и твое бредовое желание изменить мир до смешного наивны. Но ничего… я перевоспитаю твое упрямство, голубка. Будешь без конца рожать мне наследников и в хлопотах позабудешь о своих стремлениях.
Алариэль брезгливо скривилась, словно откусила дольку лимона. Ярость полыхнула в кристально чистых глазах. Она медленно подняла ладонь и с видом чертовски страшной, обиженной ведьмы стала сжимать пальцы в кулак. Советник ухмылялся ровно до той поры, пока не почувствовал, как вокруг его горла сжимается кожаный ремешок подсумка. Мужчина попытался схватиться за него и отдернуть в сторону, но жгут, словно сделался алмазным. Он уверенно стягивался с каждой секундой впиваясь в оголенное горло все сильнее. В какой-то момент Олмэн перестал нормально дышать. Свист и хрип вырывались из открытого рта, глаза округлились до такой степени, что казалось вот-вот выпадут из орбит. На лбу и висках вздулись вены, к лицу от напряжения прилила кровь.
Алариэль улыбалась. Зловеще. Она глядела прямо на предателя, не замечая еще четверых ошарашенных мужчин. Продолжала сжимать вытянутый перед собой кулак до тех пор, пока ее враг не рухнул на пол и не забился в предсмертной агонии. И после того, как он перестал подавать признаков жизни, она сжимала побелевшую пятерню, трясущуюся в воздухе от приложенной силы. Мне пришлось подойти к ней и приобнять, чтобы она прекратила стягивать ремни на чужой шее. Намеренно расцепить посиневшие пальцы, расквитавшиеся с обидчиком.
— Он мертв, перестань…, - тихонько шепнул ей, коснувшись губами холодного лба. — Не дала мне исполнить свое обещание, — с напускной досадой в голосе проговорил, пытаясь отвлечь ее от остывающего тела. Эли шмыгнула носом и перевела на меня взгляд:
— Что дальше?
— Может, выпустите нас? — привлек внимание Бруни.
— Рик, дружище, я ничего не хочу сказать, но…, - начал рыжебородый.
— Вот и не говори, — гаркнул Аголон.
— … ты уверен, что хочешь связать себя с этой женщиной? — игнорируя рекомендации друга, выпалил тот.
Эли сверкнула глазами в его сторону, и воин театрально отшатнулся.
— Вот как, значит. Забыл, как я латала твой зад и лечила кашель? Я уже не говорю о твоих проблемах с…
— Довольно! Достаточно! Я все понял. Чего горячишься-то сразу? — виновато улыбнулся здоровяк и развел руками.
Обыскав Олмэна, я нашел связку ключей и освободил друзей. Пока возился с замками в двух словах обрисовал ситуацию, складывающуюся на Аваллоне.
Обман раскрыт. Теперь Авал’атар знает, что я жив. И время, которое можно было бы потратить на подготовку, испарилось, как вода на летнем солнце.
— Я должен немедленно отправиться на заставу. Аголон, брат. Вы с Каэлем справитесь здесь и без меня.
— Что значит вы? Я иду с тобой.
— И я, — шагнул вперед Эйвар.
— Я тоже, только не заставляйте снова надевать заморскую штуковину, — улыбнулся Бруни.
— Эли, ты еще в состоянии открыть портал?
Девушка решительно кивнула.
Глава 14.
Застава гудела.
Небольшая тошнота после использования портала усиливались мельтешением людей. Никто не передвигался здесь шагом. Воины организованно перемещались трусцой по лагерю, заканчивая последние приготовления.
Простые белые палатки на распорках создавали ровные ряды, начало и конец которых не попадали в поле зрения. Будто тканевая вереница, дрожащая волнами на ветру, не имела границ.
Промозгло.
Небо свинцовое, налитое, готовое излиться холодным дождем в любой миг. Стаи туч быстро бежали по своду, гонимые резкими порывами.
Пахло сырой землей, потом, лошадьми.
Воздух влажный, оттого каждое дуновение стремительно пробиралось под одежду, покрывая кожу крупными мурашками. Под ногами поверхность из плоских камней и мха. Нереально изумрудного и мягкого. Способного поглотить ступню до ахиллова сухожилия, а потом принять свою форму обратно.
Мужские и женские голоса сливались воедино. Шуршали листвой кроны деревьев, нетерпеливо хлопали знамёна. Подковы отстукивали ритм рыси, ржали кони, звенела сбруя и мелкая кольчуга.
Вокруг трещало напряжение.
Мы осторожно пробирались в сердце лагеря, над которым трепыхалось знамя с изображением герба моего рода. Алое полотно с многовековым ясенем, вышитым золотыми нитями. Символ долголетия и мудрости правящей династии. Откинув в сторону терзаемые ветром полы шатра, мы шагнули внутрь.
Посередине расположился наскоро сколоченный стол, над которым с хмурыми лицами нависал Даэрон, Дастин, еще двое воевод и женщина, облаченная в длинный бордовый плащ. Даэрон первым оторвал взгляд от того, что так усердно разглядывал и слабо улыбнулся. Лицо друга осунулось, посерело. Борода и волосы на голове сильно отрасли, словно он несколько недель скитался по лесам.
— Наконец-то, — выдохнул он, — я думал, придется самому отвоевать тебе трон. Вечно ты халтуришь.
— Я тоже тебе рад, брат.