Разлученные души
Шрифт:
— Понимаю, о чем ты, правда понимаю, но не похоже, что у нас есть выбор. Ведь людям, о которых мы заботимся, — и нам — постоянно пытались причинить вред.
— Выбор есть всегда.
— Что ты имеешь в виду?
— Всегда будут те, кто пытается причинить вред, кто ненавидит останавливающих их от захвата власти, сокровищ, жизней. Угроза постоянна. Нечто подобное будет всегда. В мире вечно существует угроза от таких варваров. На сей раз она больше нас. Больше всего. Она вне досягаемости, потому что не ограничивается миром живых, а уходит в царство смерти. Мы не можем с ней бороться. Больше не можем сражаться. И почему должны? Когда же придет
— Наше время придет, Кэлен, — мягко ответил Ричард.
Уткнувшись в его плечо, она покачала головой.
— Нет, не придет, пока мы сами не сделаем время своим. Пора освободиться, Ричард, и прожить остаток наших дней. Остаток дней каждого человека.
— Однажды, — произнес Ричард, — но не сейчас. Я не смогу жить для себя, для тебя, если не попытаюсь остановить их.
— Понимаю твои чувства и знаю, что у тебя на сердце — я чувствую то же самое. Но на сей раз требуется чересчур многое. Ты не остановишь происходящее, Ричард. Истинно мудрый знает свои пределы и осознает, когда приходит время принять поражение и перестать пытаться изменить ситуацию. Пришло время тебе выйти из борьбы и жить. Провести жизнь со мной. Ради меня.
Ричард проглотил комок в горле, вспомнив точно такие же слова Зедда. И мольбы Кэлен жить ради них ранили его сердце. Дед был прав: Ричард не просто посвятил всего себя борьбе, но сделал то же и с Кэлен. Он не мог подобрать слов, которые не звучали бы жестоко.
— Пришла пора потратить отведенное нам время, чтобы быть вместе, пока еще возможно. Умоляю, Ричард, не отказывай мне в той жизни, что осталась. Не покидай меня ради своего долга. Все проведенное вместе время мы посвятили служению идее, плодами которой никогда не могли насладиться. Мы посвятили себя делу жизни, и у нас не было времени просто жить. Позволь же нам жить, пока не поздно. Пожалуйста, Ричард. Лишь об этом прошу тебя.
Сейчас Ричард начал осознавать, почему Кэлен так расстроилась после слов провидицы, хотя и не слышал их.
Почувствовав, как по его щеке стекает слеза, он подумал, что его, возможно, обуревают похожие чувства.
— Мудрейшая из всех известных мне женщин, в которую мне довелось влюбиться, — надменно произнес Ричард, — однажды сказала, что все мы можем быть лишь теми, кто мы есть. Ни больше, ни меньше.
Протянув руку, Кэлен стерла с его подбородка слезу.
— Прости, Ричард. Прости, что выказываю такую слабость. Уверена, завтра мне станет лучше.
— Ты не слаба, — прошептал он. — Ты — единственная, кого я люблю, и ты какая угодно, но не слабая. Ты самая сильная из всех, кого я знаю.
— Не переоценивай меня, Ричард. Я слабее, чем ты думаешь.
Он должен был спросить:
— Что тебе сказала провидица?
Кэлен приложила палец к его губам.
— Ни слова, нужно немного отдохнуть. Из-за яда у меня ужасно разболелась голова.
— У меня тоже убийственная головная боль, — признался Ричард.
— Завтра все наладится, отдыхай. Завтра Никки исцелит нас. А сегодня я вымотана, поэтому прошу, любовь моя, просто прижми меня к себе и позволь оставаться слабой этой ночью. Завтра же, исцелившись, я вновь обрету силу.
Глава 71
Пока Ричард с основными силами отряда продвигался по мрачной Сааведре, небольшая часть солдат веером разошлась по улицам и закоулкам в поисках притаившихся врагов. Хотя Ханнис Арк вряд ли до сих пор беспокоился о небольшой, отдаленной Сааведре, потому и не стал бы организовывать оборону. Да и зачем? У него были цели поважнее — он хотел править миром, а не провинцией Фаджин.
Выглядевший мрачно и грозно Джейк Фистер шел по вымощенной булыжником главной улице, возглавляя солдат Первой Когорты с суровыми и устрашающими лицами. Он понимал, что подобное проявление силы является не агрессией, а лишь сдерживающим фактором.
Одетые в блестевшую от дождя кольчугу воины окружили Ричарда и женщин, готовые защищать их при необходимости. И хотя солдаты не вынимали оружия из ножен, Ричард знал, что бойцы мгновенно могут обнажить его, если потребуется. Их орудия служили не для красоты, а были опасными инструментами военного ремесла, и каждый солдат мастерски ими владел.
Пока одни жители толпились у стен зданий, пристально наблюдая за путниками, другие, казалось, спешили побыстрее убраться, убегая как по вымощенной булыжником главной улице города, так и шлепая по грязи улочек и переулков. Жмущиеся друг к другу здания сливались в лабиринт проходов, аллей, улиц и узких переулков. После обширности бесконечных и безлюдных Темных земельблизость всего и всех доставляла Ричарду беспокойство. Ему казалось, все в городе сжалось, прячась от дикой местности снаружи.
Порой магистру Ралу со спутниками приходилось замедлять шаг, чтобы позволить уйти с дороги перепуганным женщинам в желтовато-серых платьях. Со всех сторон за незнакомцами наблюдали люди, хотя и старались это делать незаметно, но и Ричард, и солдаты ловили на себе их провожающие взгляды.
Вдоль дороги выстроились торговцы с товарами, накрытыми брезентом для защиты от непогоды. Покупатели поднимали брезент, выбирая овощи или мясо, стараясь сделать вид, что не замечают проходящий мимо отряд. Из тени дверных проемов и окон грязных, тесно стоящих небольших зданий за идущими мимо посетителями тоже наблюдали люди.
Кэлен шла слева от Ричарда и вновь выглядела самой собой. Она была столь измучена прошлой ночью, что уснула в его объятьях, но Ричард полночи не мог сомкнуть глаз. Раньше жена никогда не говорила о желании бросить борьбу и предоставить ее другим, наоборот, всегда выступая против такого решения.
А теперь она хотела, чтобы он все оставил, и тот же совет давал Зедд. Магистр Рал даже не представлял, насколько ее сердце жаждет сбежать вместе с ним и прожить собственную жизнь.
Ричард вспомнил, как чувствовал почти то же самое, когда она потеряла их нерожденного ребенка и серьезно пострадала. Он все бросил и забрал Кэлен в неизведанные дикие места на западе Хартленда. И когда она поправилась, наступило одно из самых счастливых времен в его жизни, вдали от всего и всех.
Он размышлял, не сошел ли с ума, отказавшись уйти, как советовал Зедд и чего страстно желала Кэлен. Задавался вопросом, а не правы ли они и не следовало бы позволить миру самому за себя постоять.
Может, думай Кара и ее муж о себе больше и поступи так, Бен остался бы жив, и они прожили долгую и счастливую жизнь? Но Кара потеряла шанс на счастье. Ричард скучал по ней, и его сердце болело за нее и ее потери. И он до сих пор горевал по Зедду.
Кем он себя возомнил? С чего взял, что мир не обойдется без него? Он — лесной проводник, который взвалил на себя задачу остановить тирана, поэтому все думали, что он спаситель. Но Ричард не желал править, лишь делая необходимое для защиты себя и зависящих от него людей.