Размах крыльев
Шрифт:
Не очень приятно было осознавать, что кто-то развлекается за твой счет. Внутри зрели горечь и обида. Наверное, несмотря ни на что, мне следовало поблагодарить Асмодея за спасение, но что-то мне подсказывало, что и это он сделал из эгоистических соображений.
– Можно мне одеться? – только и спросила я, засунув свои обиды куда подальше. Здраво рассудила, что в этом мире от них нет никакого толку.
– Одевайся, - милостиво разрешил демон.
Очень обрадовалась, когда он встал и скрылся за балдахином. Не успела подумать, где искать мое платье, как оно появилось у меня в ногах. Кажется, даже к волшебству у меня вырабатывается привычка, потому что уже не удивлялась
Какие же покои у Асмодея в ночном пристанище, если даже здесь, где повсюду царит ужасающая мрачность, он умудряется жить в подобной роскоши? Выйдя на середину огромной комнаты, я осматривала убранство, где преобладали любимые цвета демона. Черный мрамор, золотые узоры и рубиновые вкрапления. Вся мебель была тоже черная. Самым ярким пятном являлась кровать. Откуда-то пришла мысль, что Асмодею она нужна вовсе не для сна. И надо же было мне в следующий момент представить его на этой кровати с женщиной. Краска стыда не заставила себя ждать, и именно такой пунцовой застал меня демон, когда вернулся в покои.
В который раз я поразилась его мощи и своей глупости. Как я вообще могла с ним разговаривать? Сейчас, глядя на него, я испытывала безотчетный страх, хоть он пока и не сделал мне ничего плохого.
– Что со мной будет?
Я понимала, что в мире, где и за меньшие провинности следует наказание, мой проступок не могут оставить без такового.
– Ты будешь наказана, - отозвался Асмодей, не приближаясь ко мне.
Я уныло свесила голову, даже не пытаясь гадать, что ждет меня впереди.
– Но не сейчас, - продолжил демон. – Твое наказание я решил приурочить к сатанинским играм. А пока ты будешь под домашним арестом.
– Здесь? – решилась уточнить я, хоть и совершенно не хотелось говорить. Больше всего на свете я хотела выбраться отсюда, где все сводило меня с ума, лишало радости и стремления жить.
– Нет. Я выведу тебя отсюда.
– Как? – еще больше приуныла я.
Ведь ни входа, ни выхода из этого места не существовало. У меня был шанс выбраться, но я его упустила. Наверное, во всем виновато мое упрямство, ведь чувствовала, что открываю не ту дверь.
– Неужели ты думаешь, что я не смогу сделать того, на что сподобились ведьмы и чертиха? – усмехнулся Асмодей и направился в мою сторону.
По мере его приближения я паниковала все сильнее. Что-то мне подсказывало, что его метод перемещения покажется мне еще более неприятным, чем использовали ведьмы.
– Я выведу тебя через свое сознание, - глухо проговорил Асмодей, нависая надо мной. Невольно задрала голову и смотрела на него во все глаза. – Для этого мне нужно будет полностью завладеть твоим разумом, подчинить себе твою волю, лишить тебя возможности мыслить самостоятельно…
Он говорил что-то еще, но слова его уже не достигали моих ушей. Чувствовала я себя премерзко по мере того, как его взгляд проникал в меня все глубже. Видимо, мое тело не может существовать отдельно от разума, и в какой-то момент ноги мои подкосились, и я едва не грохнулась на пол. Сделать этого мне не позволили. Сильные руки обхватили за талию и привлекли к себе. Я уже ничего не видела, кроме наслоения цветных кругов перед глазами. Вскоре и они потонули во все ускоряющемся вихре.
Когда ко мне вернулась способность слышать и видеть, я поняла, что стою в своей комнате. Рядом со мной трясется грозный начальник всех моих горгулий, и Поля плачет неподалеку, бросая опасливые взгляды куда-то мне за спину. Даже не поворачивая головы, я догадалась, что там стоит Асмодей.
– Господин? – склонился Лемех так, что коснулся лбом пола.
– Делай то, что хочется тебе больше всего сейчас, - велел ему демон.
Что началось потом! Лемех, как подкошенный, упал возле меня на пол, обхватил мои ноги и принялся покрывать их поцелуями, приговаривая:
– Госпожа, ты вернулась, - при этом он рыдал во весь голос, а я едва сохраняла равновесие, рискуя тоже свалиться. Хорошенькую же картину мы бы с ним представляли, барахтающиеся на полу. И за всем за этим наблюдал Асмодей. Думать о том, какое сейчас у него выражение лица, мне не хотелось. – Я уж думал, что больше никогда тебя не увижу, не коснусь твоей шелковистой кожи, не вдохну твоего дурманящего аромата… Целый месяц я провел в аду. Все глаза выплакал. Сто раз похоронил тебя в мыслях, воскрешая раз за разом…
Больше говорить он не мог. Рыдания сотрясали его тело, а руки все крепче сжимали мои ноги. В какой-то момент мне даже стало больно.
– Лемех, - попыталась я прорваться сквозь судорожные всхлипывания горгульи. – Лемех! – повысила голос, но он продолжал самозабвенно плакать. – Хватит! – рявкнула я, чувствуя себя извергом, подхватила его подмышки и оторвала от себя. – Успокойся. Я жива и здорова. И я здесь.
Одна мысль не давала мне покоя. Месяц?! Я отсутствовала целый месяц? Но как такое возможно. В поисках ответа я повернулась к демону, зная точно, что он все еще продолжает оставаться в моей комнате.
– Там нет времени, - кивнул он на немой вопрос в моих глазах. – А поскольку оно и здесь у всех течет по-разному, то тебе понадобился месяц, чтобы найти и освободить черта.
Глава 20
Я не могла нарадоваться на себя. Как же правильно сделала, попросив однажды у Лемеха себе подружку! Не пойди мы тогда на невольничий рынок и не выбери Полю, наверное, в эти дни домашнего ареста я бы сошла с ума от тоски. Из комнаты мне разрешалось выходить только в столовую, где Лемех превзошел себя. Он решил кормить меня исключительно изысками. То подсунет глаза в каком-то соусе, то велит приготовить супер витаминизированный салат, на который даже смотреть неприятно, не то что есть, а один раз он торжественно поставил передо мной тарелку с заливным, где «плавали» рыбки. Они были словно живые. Сразу же появились ассоциации с миниатюрным аквариумом и золотыми рыбками, которые мне предлагали вылавливать и пожирать. В конце концов, я решила взбунтоваться и попросить обыкновенной яичницы или жареной картошки. Лемех, конечно, оскорбился, что его старания я не оценила, но дулся не долго. Через пару дней к традиционным блюдам снова добавились кулинарные изыски.
Из столовой каждый раз меня торжественно водворяли в комнату, на которую Асмодей не поленился наложить заклинание непроникновения. Тому, что он в курсе моего нехитрого колдовства, я не удивлялась, поняв уже, что ничто не может оставаться для него тайной. Возмущало другое – даже в сад мне выходить не разрешалось до особых распоряжений, которые неизвестно когда поступят и поступят ли вообще.
Дни напролет я коротала за созданием «монстрической коллекции», как решила назвать ее. В мельчайших деталях зарисовывала тех существ, с которыми тут познакомилась. И центральное место в коллекции отводилось химере, которую я решила запечатлеть в самом крупном формате. Даже сама не понимала, что в ней меня так притягивало. Наверное, редкостное уродство, с которым раньше сталкиваться не приходилось. До сих пор не могла сопоставить дневную и ночную сущности этого порождения дьявола.