Размышления команданте революции
Шрифт:
Экономическая неграмотность
Чавес говорил в Сулии о «товарище Саркози», и он сказал так с определенной иронией, но без намерения его обидеть. Наоборот, скорее он хотел отдать должное искренности Саркози, когда тот в качестве очередного председателя Сообщества европейских стран выступал в Пекине.
Никто не заявил о том, что все европейские лидеры знают, но не хотят признать, что нынешняя финансовая система не годится, и надо ее изменить. Венесуэльский президент воскликнул со всей откровенностью:
«Невозможно заново создать капиталистическую систему, это было бы все равно, что попытаться отправить в плавание «Титаник» после того, как он пролежал на дне океана».
На встрече Форума европейских и азиатских стран, в которой участвовало 43 страны, Саркози, как следует из сообщений, сделал примечательные признания:
«Дела в мире обстоят плохо, он стоит перед финансовым кризисом, беспрецедентным по своим размерам, быстроте, неистовству, и его воздействие на окружающую среду ставит перед человечеством вопрос о выживании: 900 миллионов человек не имеют средств, чтобы питаться.
Мы, кто участвует в этой встрече, представляем собой две трети населения планеты и половину ее богатств; финансовый кризис начался в Соединенных Штатах, но он стал глобальным, и ответ должен быть глобальным».
«Место для 11-летнего ребенка не на фабрике, а в школе».
«Ни один регион мира не может никого поучать». Ясный намек на политику Соединенных Штатов.
В конце он напомнил в присутствии азиатских стран о колонизаторском прошлом Европы на этом континенте.
Если бы эти слова были приведены в газете «Гранма», сказали бы, что это штамп официальной коммунистической прессы.
Канцлер Германии Ангела Меркель заявила в Пекине, что невозможно «предвидеть сущность и длительность нынешнего международного финансового кризиса. Речь идет ни более и ни менее как о создании новой финансовой архитектуры». В тот же день появились сообщения, отражающие распространяющуюся повсюду всеобщую неуверенность.
На встрече в Пекине 43 страны Европы и Азии договорились о том, что МВФ должен будет играть важную роль, помогая странам, серьезно пострадавшим от кризиса, и поддержали идею созвать межрегиональный саммит в поисках долговременной стабильности и развития мировой экономики.
Председатель испанского правительства Родригес Сапатеро заявил, что «есть кризис ответственности, при котором немногие обогатились, а большинство беднеет», что «рынки не верят в рынки». Он призвал страны избегать протекционизма, будучи убежден, что конкуренция заставит финансовые рынки играть свою роль. Он не был официально приглашен на саммит в Вашингтоне из-за злопамятства Буша, который не прощает ему вывод испанских войск из Ирака.
Председатель Европейской комиссии Жозе Мануэл Дурау Баррозу поддержал его предупреждение насчет протекционизма.
Со своей стороны, Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун встретился с видными экономистами в попытке предотвратить то, чтобы развивающиеся страны стали главными жертвами кризиса.
Мигель Д’Эското — бывший министр иностранных дел Сандинистской революции и нынешний председатель Генеральной Ассамблеи ООН — потребовал, чтобы проблема финансового кризиса обсуждалась не на встрече G20 между самыми богатыми странами и группой новых развитых стран, а в Организации Объединенных Наций.
Есть споры относительно места и встречи, где должна быть принята новая финансовая система, которая положит конец хаосу и полному отсутствию безопасности для народов. Существуют большие опасения, что самые богатые страны мира, собравшись с узкой группой новых развитых стран, пострадавших от финансового кризиса, примут новый Бреттон-Вудс, игнорируя остальной мир. Президент Буш вчера заявил, что «страны, которые в будущем месяце будут обсуждать здесь всемирный кризис, должны также вновь обязаться признавать основы долговременного экономического роста: свободные рынки, свободное предпринимательство и свободная торговля».
Банки одалживали десятки долларов на каждый доллар, положенный в них вкладчиками. Они умножали деньги. Потели и дышали займами всеми порами. Любое сокращение приводило их к разорению или к поглощению другими банками. Надо было их спасать — неизбежно за счет налогоплательщиков. Они сколачивали огромные состояния. Их привилегированные мажоритарные акционеры могли заплатить любую сумму за что угодно.
Профессор шанхайского университета Цзяотун Чжи заявил в статье, опубликованной в международном выпуске газете «Женьминжибао», что «жестокая действительность привела охваченных паникой людей к пониманию, что Соединенные Штаты использовали гегемонию доллара, чтобы грабить богатства мира. Надо срочно сменить международную валютную систему, основанную на господствующем положении доллара».
В очень немногих словах он объяснил основную роль валют в международных экономических отношениях. Так происходило между Азией и Европой на протяжении веков: вспомним, что опий был навязан Китаю в качестве валюты. Я говорил об этом, когда писал статью «Победа Китая».
Власти этой страны не хотели получать даже серебра, каким испанцы вначале оплачивали из своей колонии на Филиппинах продукты, купленные в Китае, поскольку оно постепенно обесценивалось, потому что в так называемом Новом Свете, только что завоеванном Европой, его было слишком много. Европейские правители сегодня даже испытывают стыд за все то, что навязывали Китаю в течение веков.
По мнению китайского экономиста, нынешние трудности в отношениях взаимообмена между этими двумя континентами должны решаться при помощи евро, фунтов стерлингов, иен и юаней. Нет сомнения, что разумное регулирование этих четырех валют поможет развитию справедливых торговых отношений между Европой, Великобританией, Японией и Китаем.
В эту сферу были бы включены Япония и Германия — две страны, выпускающие современное, основанное на передовой технологии оборудование как для производства, так и для сферы услуг, — и потенциально наиболее мощный двигатель мировой экономики — Китай с его населением примерно в 1,4 миллиарда и с более чем 1,5 триллиона долларов в его резервах конвертируемой валюты, в большинстве своем долларов и бонов государственного казначейства Соединенных Штатов. За ним следует Япония, чьи размеры валютных резервов почти такие же.