Размышления перед казнью

Кейтель Вильгельм

После мучительной реабилитаций, которая в декабре затянулась из-за рецидива тромбофлебита, врач порекомендовал мне вместе с женой пройти дополнительный курс лечения в санатории в Татрах. Оплата проезда и пособие на лечение (по 200 марок каждому) помогли нам оплатить дорогое лечение в

санатории д-ра fypa, бывшего военного врача австрийской армии, с которым я крепко сдружился. <...>

Во время пребывания в санатории «Татра-Вестерхайм», а также по дороге домой злобой дня был приход к власти в Германии национал-социалистов во главе с Гитлером. Меня, как немца, просто атаковали вопросами со всех сторон. Я отвечал, что считаю Гитлера тем «барабанщиком»⁸¹,

который своим ораторским искусством добился величайшего успеха среди простого народа и пробудил его к активным действиям. Но вот годен ли он на роль рейхсканцлера — это казалось мне весьма сомнительным. Ведь к тому времени мы уже привыкли к сменявшим друг друга правительствам⁸².

Кресло министра рейхсвера теперь занял Бломберг⁸³, который внезапно был отозван из Женевы, где он, начиная с 1921 г., возглавлял германскую делегацию на переговорах по разоружению. Как начальнику отдела Т2, мне пришлось по службе дважды посетить его для доклада о разработке моим отделом организационных вопросов отстаивавшейся нами военной реформы (ликвидация насчитывавшего [согласно ограничению Версальским договором. — Прим, пер.] 100 тыс. человек рейхсвера с 12-летним сроком действительной службы)⁸⁴. Отдел

Т2 представлял собой как бы виутригсрманский орган по военным вопросам в составе нашей делегации в Женеве.

Темой повседневных переговоров в министерстве рейхсвера служила попытка начальника руководства сухопутных войск генерала фон Гаммерштейна⁸⁵ не допустить назначения Бломберга на пост министра. Будучи тогда еще его вышестоящим начальником, Гаммерштейн перехватил Бломберга на вокзале (когда тот ранним утром 30 января 1933 г. прибыл в Берлин, чтобы отправиться к Гинденбургу и получить назначение на пост министра в коалиционном правительстве Гктлера. — Прим. пер.) и приказал тому как своему подчиненному немедленно отправиться не к президенту, а к нему лично в министерство.

Бломберг выполнить приказ Гаммерштейна отказался: ведь он вызван не к нему, а к фельдмаршалу фон Вшденбургу! Тогда Гаммерштейн сам направился к Гинденбургу с целью заявить ему, что считает Бломберга неподходящим для поста министра. Фельдмаршал резко поставил Гаммерштейна на место, бросив реплику: дело генерала — не политикой заниматься, а надлежаще исполнять свои прямые обязанности! Пшденбургу не очень-то понравились маневры осенью 1932 г.⁸⁶.

Выбор, сделанный Бломбергом, был предопределен фон Рейхенау⁸⁷ — начальником штаба его родного военного округа, а также сыном президента генералом Оскаром фон Гинденбур-гом⁸⁸, который постоянно состоял при отце в должности своего рода начальника военной канцелярии.

Несмотря на расхождения между Бломбергом и Гаммер-пггейном, последний еще целый год, до весны [19]34 г., оставался начальником управления сухопутных войск. Сам же Гитлер тогда на армию никакого влияния не оказывал⁸⁹.

Однако отставка Гаммерштейна отвечала желанию Гитлера, поскольку генерал до [19]33 г. открыто и резко, причем довольно часто, выступал против национал-социалистов, действуя в духе двух своих афоризмов, которые я лично слышал от него. Первый: «Vox populi — vox Rindvieh!»⁹⁰, а второй: «Что значит вера? Ей место в церкви!»

Гаммерштейн, став генерал-полковником в отставке с правом ношения мундира офицера генерального штаба, прежде всего целиком и полностью устранился ото всех военных дел: ходил на охоту и рыбалку вместе со своими друзьями — силезскими магнатами.

Его преемником Бломберг и Гитлер желали видеть генерала фон Рейхенау: он был известен как национал-социалист, вхож в имперскую канцелярию как по служебным, так и личным делам, считаясь там своим человеком. Это вызывало неудовольствие тогдашнего майора Хоссбаха, 1-го военного адъютанта Пгглера, сохранившего при этом и должность начальника группы Р1 в управлении кадров сухопутных войск (генералы и старшие офицеры); таким образом, он оставался в подчинении начальника генштаба.

По своей должности начальника организационного отдела (Т2) я два или три раза до осени [19]33 г. был допущен к военному министру Бломбергу, но только один раз имел с ним беседу наедине. Это произошло после того, как я впервые с 30.1. [19] 33 г.⁹¹ председательствовал на заседании Комитета имперской обороны. Бломберг дал мне указание хранить в строжайшей тайне все эти вопросы, опасаясь за судьбу наших переговоров на конференции по разоружению⁹².

Последний раз перед моим переводом в войска я вместе с Гаммсрштейпом посетил Бломберга для доклада о плане «обновления деятельности окружных командований» на территории рейха. Я предложил, чтобы эти командования занимались тремя вопросами: 1) мобилизация, 2) военная служба, 3) трудовая повинность (как подготовительная ступень к военной службе) под началом офицеров «черного рейхсвера»⁹³. После долгих колебаний Бломберг все-таки решил попробовать добиться согласия Гитлера. Гаммерштейн всячески поддерживал меня.

Вместе с тем это стало моей «лебединой песней». Я попросил направить меня на командную должность в пехоту (в Потсдам), и через месяц (1.10.[19]33 г.) это произошло. Что же касается моего предложения, то оно вошло в силу только с 1.10.[19]33 г., после того как мой преемник отказался от включения Имперской трудовой службы в состав военных округов.

Летом 1933 г., учитывая мое предстоящее в будущем фронтовое использование, я провел три месяца на учебных стрельбах 5-го артиллерийского полка в Графевёре, состоя непосред-ствешю при командире этого полка.

Осенние учения я, по традиции, как уже бывало дважды, провел в штабе командующего 2-й группой в Касселе генерала пехоты Райнхарда (последнего военного министра бывшей прусской армии в 1918 г., являвшегося брауншвейгским полковником и одновременно комиссаром по демобилизации). Меня связывала с ним дружба еще с 1917 г., когда во время одного крупного оборонительного сражения во Франции он командовал моей армией. Бломберг тоже был 1а [начальником оперативного отдела штаба], а сам я в качестве преемника Бломберга являлся офицером 19-й резервной дивизии. На этих маневрах я очень многому научился у Райнхарда; его преждевременная смерть явилась большой потерей для армии, хотя в [19]18— [19] 19 гг. его считали проводником социал-демократических тенденций. Таковым он, разумеется, никогда не был.

1.10.[19]33 г. я вступил в должность командующего территориальными войсками Потсдамского округа. Таким образом, я стал начальником гарнизона Потсдама, в который тогда входили 9-й пехотный полк (командир — будущий фельдмаршал Буш⁹⁴, 4-й кавалерийский полк, дивизион 3-го артполка и некоторые другие части. Тогда, в Потсдаме, я весьма многому научился у полковника Буша, который считался лучшим командиром полка во всей армии.

Для приобретения собственного опыта я не раз руководил маневрами, ибо в части Потсдамского гарнизона нередко наведывалось начальство из министерства — уж очень оно любило его инспектировать! Я был счастлив, что наконец-то выбрался из-за письменного стола и снова нахожусь в войсках...