Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5
Шрифт:
— Что меняет поездка в суд? — отстраненно уточнил зам.
— Лучше я сам вопрос подниму. Первым, — лучезарно улыбаясь, откровенно пояснил выпускник университета. — Подобная инициатива всегда поощряется. На выходе, с точки зрения закона, в глазах директора департамента молодцом буду я. Не кто-то ещё. — Он без затей отхлебнул воды из личной фляги. — Ну и меры пресечения, плюс место содержания всех, пусть тоже суд определяет, — легко пожал плечами старший инспектор. — Вы все норовите выйти за рамки должностной компетенции. А мне
Зам заскрипел зубами, но не сказал ничего.
Такакити не стал добавлять ему, что, в отличие от прочих, лично его репутация и карьера в полиции хотя и интересуют, но лишь на двоечку по стобалльной шкале.
Заместитель, кстати, так и не понял, насколько ему самому сейчас повезло: именно по причине своего безразличия Като и не стал инициировать разбирательств на уровне департамента внутренней безопасности. Хотя и очень хотел: было ясно, что подобные манипуляции зам проворачивал за его спиной регулярно.
Через некоторое время. Здание суда.
— … здравствуйте! — идущий по проходу зала для заседаний в сопровождении полицейского светловолосый подросток европейского вида весело приветствует судью, неформально вскидывая ладонь вверх.
По контексту понятно, что они уже знакомы лично либо, как минимум, встречались раньше.
Судья широко открывает глаза в удивлении, чуть медлит, но всё же молча кивает блондину в ответ в итоге.
На знакомство с докладом Като у судейского чиновника не уходит и пяти минут:
— Ждите снаружи, — коротко роняет он служителю закона.
Это помещение представляет собой небольшую комнату пять на семь метров. Кроме судьи и подростка, других людей внутри не остается.
— Загадочно, — признаётся блондин, оглядываясь по сторонам. — А мне где располагаться?
— Нигде, — судья кивает на место рядом со своим столом. — У суда нет вопросов в ваш адрес, просто станьте рядом и постойте тихо немного.
Озадаченный школьник в точности выполняет, что сказано.
— Если говорить официально, вы свободны прямо сейчас. Я скорее хотел обсудить некие неформальные вопросы, — чиновник со значением поднимает взгляд на парня, не переставая оформлять какой-то документ на виртуальной клавиатуре.
— Всегда готов! — еще больше удивился светловолосый, зачем-то поднимая ладонь на манер кривого козырька над глазами. — Но непонятно, какой смысл обсуждать что-либо неформально со мной? Большому человеку типа вас, — добавляет он после незначительной заминки.
— У меня есть что сказать любому человеку с вашей фамилией, — серьёзно отвечает судья. — Именно здесь и сейчас. Вы даже предпочтительнее многих: несовершеннолетнему я могу говорить что угодно, без купюр. Ничем при этом не рискуя. В силу особенностей законодательства.
— Разрешите,
Не дожидаясь кивка старшего, школьник занял пустое кресло секретаря заседания.
— Вы ведёте себя весьма своеобразно, — между делом заметил немолодой японец.
— Выравниваю позиции на старте, — отрицательно покачал головой школьник. — Не сочтите за неуважение! Там, где я рос, почтение к старшим, во всех смыслах, ещё похлеще японского! Но люди очень часто склонны путать то, что мы с вами сейчас путать не будем. Если вы не возражаете…
Судья заинтересованно поднял правую бровь.
— Если бы вы говорили со мной, как старший с младшим, это одно, — не стал упираться школьник. — Либо — если бы речь шла об общении между судьёй и, м-м-м, фигурантом. Тогда — моё вам полное почтение и я говорю с вами снизу-вверх.
Японец озадаченно приподнял вторую бровь вслед за первой, склонил голову к плечу и посмотрел на собеседника уже совсем другим взглядом:
— Вам не говорили, что вы можете быть чересчур прямолинейным для японца?
— Я же не совсем японец! — до боли непосредственно развеселился блондин.
М-да, так могут только гайдзины. Хотя, говорит вон без акцента.
— Я б даже сказал, я совсем не японец, — с неуместной жизнерадостностью продолжил он. — Хотя и искренне пытаюсь адаптироваться! Но возвращаемся к нашим ролям… Вы сейчас хотите навести какие-то мосты, в результате которых должны выиграть обе стороны переговоров. Вы и мы.
Светловолосый вопросительно посмотрел на чиновника. Тот молча опустил веки и задержал их в таком положении на две секунды, помялся, но всё же сказал:
— Вы быстро считываете ситуацию. Если бы вы были чуть постарше, я бы уже начал вас опасаться. Скорее всего, в этом месте свернул бы разговор.
— А предельная откровенность — моё главное преимущество по отношению к вам, японцам. — Пацан смотрел на старшего серьёзно и сосредоточенно. — Меня часто считают слабее или глупее, чем я есть. Однако внешность обманчива, и на вашей должности, скорее всего, в заблуждение никого не вводит, потому что…
— Не продолжайте. Я согласен с вашей точкой зрения. Иначе не начинал бы этого разговора.
— Со своей стороны, ответственно заявляю: не знаю сути вашего предложения, но сделаю всё, от себя зависящее, чтобы ваше предварительное намерение состоялось. — Асада-младший хлопнул ладонями по столу, выводя судью из размышлений на тему, а продолжать ли всё-таки беседу дальше.
— Каким образом вы оцениваете мои намерения до того, как я сам их озвучил? — в голосе японца звучало любопытство, сдобренное толикой вежливости. — Я вижу, что вы чудесно понимаете, о чём речь. Но меня искренне смущает скорость вашей реакции на мои слова. Особенно когда вы реагируете до того, как я их озвучу.