Размышления русского генерала
Шрифт:
Глава 2
Школа Д.Ф. Устинова
И.К. Леонид Григорьевич, я почти тридцать лет, работая профессором, заведующим кафедрой Балтийского государственного технического университета «ВОЕНМЕХ» им Д.Ф. Устинова, познакомился с тобой сначала заочно, читая твои книги по геополитике и публикации, связанные с воспоминаниями о выдающемся организаторе оборонной промышленности и косми-ческой отрасли СССР, а с 1976 года – Министре обороны СССР, знаменитом выпускнике нашего «Военмеха» Дмитрии Федоровиче Устинове.
Нарком вооружений СССР Д.Ф. Устинов
Это действительно великий человек. Буквально накануне Великой Отечественной войны, 32-летний инженер-конструктор, награжденный к тому времени орденом Ленина, с должности директора крупного ленинградского оборонного завода «Большевик» назначается И.В. Сталиным на должность наркома вооружений СССР. В 1941 году это было, пожалуй, самое главное оборонно-промышленное ведомство. Оно, образно говоря, отвечало за разработку и выпуск всей
Министр обороны СССР Д.Ф. Устинов
Это и различные приборы, мины, прицелы и прочее. И Дмитрий Федорович принял на свои плечи этот тяжелый предвоенный груз, и тут же, не успев толком разобраться в структуре своего наркомата и производственных мощностях, взвалил на себя и все проблемы войны: перевод производств на мобилизационные планы, эвакуация, развертывание новых предприятий, наращивание выпуска военной продукции, освоение новых образцов. И все это под бомбежками, стремительным наступлением германских войск, мобилизацией на фронт работников предприятий, нехваткой материальных и финансовых ресурсов. Но Дмитрий Федорович не только все это выдержал, но и вырос в крупнейшего государственного деятеля, которому И.В. Сталин поручал самые ответственные направления развития техники и вооружений: участие в атомной программе, ракетная техника, космос.
И, конечно, ты, уважаемый Леонид Григорьевич, назначенный в декабре 1976 года старшим адъютантом Министра обороны СССР Д.Ф. Устинова (через полгода после назначения его на эту высокую должность), можешь рассказать об этом великом человеке многое, чего мы не знаем.
Итак, учиняем очередной «допрос» генерал-полковнику Ивашову.
Л.И. К допросу готов, но Женевские конвенции, в части обращения с «военнопленными» прошу неукоснительно соблюдать.
И.К. Леонид Григорьевич, давай продолжим разговор о твоей военной биографии. Не буду расспрашивать про твою службу в Прикарпатском военном округе, Группе советских войск в Германии, в Таманской дивизии. Ты сам можешь говорить, что считаешь нужным. Хотя есть у меня определенный интерес к тому, как после окончания Военной академии им. М.В. Фрунзе ты попал в «Тамань», да еще в московский полк. Ходили слухи, что туда без «волосатой» руки попасть невозможно. Кроме этого, «Тамань» и «Кантемировка» были зеркалом Советской Армии. Большинство иностранных делегаций, которым демонстрировали военную мощь страны, посещали именно 2-ю и 4-ю дивизии.
Но главный мой вопрос: как ты попал в команду Дмитрия Федоровича Устинова и каковы оказались последствия этого «попадания»?
Л.И. Игорь Федорович, давай начнем с «волосатой» руки. Наверное, не к сожалению, а к счастью, среди родных и близких не было даже заслуженного деятеля сельского хозяйства, проще – заслуженного колхозника. А прапрапрадеды генерал кутузовской армии Петр Николаевич Ивашев и его сын, декабрист – ротмистр Ивашев Василий Петрович повлиять на мои назначения никак не могли. Тем более – дворяне. Поэтому, единственное преимущество, которое у меня было – это при заполнении анкет, на вопрос «социальное положение» я с гордостью писал: «из рабочих». Горжусь по сей день, и сожалею, что в нынешней РФии эта социальная категория стала чуть ли не позорной. В армии, особенно при Министре обороны СССР А.А. Гречко, действительно протекционизм имел место быть. А Таманская и Кантемировская дивизии в обиходе дразнились «придворными». Но, дорогой Игорь Федорович, представь, если все офицеры будут приблатненными, кто же тогда будет «тащить» боевую подготовку, содержать технику, учить солдат, организовывать учения, ходить на парады? К тому же, и Таманская и Кантемировская – прославленные соединения, они дислоцированы близ Москвы далеко не случайно, и не только для парадов. У каждой из них есть свои задачи, заложенные в секретные пакеты. И эти задачи не предполагают бросок дивизий на Запад. Их главная функция предотвращение всякого рода внутренних потрясений. Эти функции были возложены на них после ареста Л.П. Берия. Кроме этого, «Тамань и «Кантемировка» были зеркалом Советской Армии. Большинство иностранных делегаций, прибывающих в Советский Союз, и которым демонстрировали военную мощь страны, посещали именно 2-ю и 4-ю дивизии, где им показывали учения, боевые стрельбы, технику вооружение, солдатский быт. Да и на военных парадах части дивизий по сей день идут первыми по Красной площади. И правильно поступил С.К. Шойгу, восстановив эти дивизии после медведевско-сердюковского расформирования. Поэтому эти дивизии укомплектовываются лучшими офицерами, но была, естественно, и примесь. Нужно понимать и следующий факт: далеко не все генеральские дети были белоручками и выскочками. Подавляющее большинство из них это честные труженики полигонов и казарм, прекрасные командиры и боевые товарищи, прошагавшие со своими отцами по многочисленным гарнизонам и военным тропам. В годы Великой Отечественной войны оба сына И.В. Сталина с первых дней воевали на фронтах, а не учились в гарвардах. Также поступали и другие руководители Советского государства. Это замечательная русская традиция – преемственность поколений в служении Отечеству. Нельзя измерять советский опыт государственного и военного строительства с нынешним российским капитализмом и всеобщей коррумпированностью. В последний год службы в 404 гвардейском севастопольском мотострелковом полку (Таманская дивизия 1975–1976 годы) я был заместителем командира полка Бирюзова Сергея Сергеевича, сына прославленного Маршала Советского Союза, дважды Героя Советского Союза, погибшего в послевоенное время в авиационной катастрофе под Белградом в Югославии. Удивительно интеллигентный человек, стеснявшийся своего положения сына маршала, и никогда этого не подчеркивавший. На учениях, полевых выходах, да собственно во всем, был наравне со всеми. Довелось общаться с его мамой и сестрой (сестра, кстати, преподавала иностранные языки в академии им. Фрунзе). Только один момент подчеркну. Иногда после трудностей службы Сергей Сергеевич приглашал к себе домой поужинать. Звонил маме, предупреждал о приезде. Приезжаем (полк стоял на Беговой улице, Бирюзовы жили на Смоленской набережной), мама встречала накрытым столом, показывала
А как я попал в 404 гвардейский мотострелковый полк, освобождавший Севастополь, особая история, опять же его величество случай. Завершающий курс Академии им Фрунзе. Заходит в аудиторию начальник курса полковник Чумаков Василий Сергеевич, фронтовик, очень уважаемый слушателями. И говорит: «Капитан Ивашов, одевайте китель и за мной». Иду. Он говорит: «Для программы «Время» снимают передачу по случаю 55-летия Академии. Два часа отличники курса «А» не могут толком ничего сказать (наш курс «Б». Курсы конкурировали друг с другом). Скажите в телекамеру добрые слова об Академии». Отвечаю, как положено, «есть сказать». Стоит большая телекамера, режиссер (запомнил фамилию – Новиков), оператор, трое слушателей. Василий Сергеевич говорит: «вот капитан скажет, что нужно». Новиков спрашивает, могу ли я простыми словами, без напряжения, сказать о предстоящем юбилее Академии? Троих уже снимаем и не получается. Отвечаю согласием. Говорю. Новиков: «Хорошо. Сделаем дубль». Оператор говорит, что закончилась пленка. Вечером в общежитии вдруг женщины кричат: «Леню по телевизору показывают». Вот так я впервые попал на всесоюзный экран, да еще в главную новостную программу. Через некоторое время приглашают на беседу на предмет обучения в академии Советской Армии. Так называлось высшее военно-учебное заведение военной разведки. И сразу говорят, что видели в программе «Время». Плюс три года командование разведывательным взводом полка. Взвод был отличным в системе разведки дивизии. Кстати, 128 гвардейский Туркестанской. Тем не менее, решение для меня было непростое. Я шел на золотую медаль и мог рассчитывать на должность заместителя командира полка, и об этом уже состоялась беседа в кадрах. А если сразу по окончании одной академии поступать в другую, то я как бы иду с должности командира роты, с каковой поступал в общевойсковую им. Фрунзе. Не сразу, но нашли компромисс: иду заместителем командира полка, а через год автоматом зачисляюсь в академию Советской Армии. А чтобы не затерялся на просторах великого Союза, назначили на Беговую улицу, рядышком с ГРУ. Вот и вся «мохнатая» рука. Через год действительно пригласили, спросив: не передумал ли я? В ответ показал выписной эпикриз из госпиталя, как результат аварии в ходе учений: перелом основания черепа, кровоизлияние в мозг и прочие прелести. Сожалели обе стороны. Потому я продолжил полковую жизнь. Но, недолго.
И.К. Да, недолго. Потому что 20 декабря 1976 года ты был назначен на должность старшего адъютанта Министра обороны СССР. Расскажи, пожалуйста, подробнее. Я думаю, читателям будет интересно знать, как, по каким критериям попадают из войск в центральный аппарат военного ведомства и, тем более, в команду министра обороны СССР. А мы уже сами сравним с сегодняшним днем. Например, как формировал свою команду печально известный Сердюков, непонятно, почему и зачем назначенный министром обороны РФ.
Л.И. Сразу признаюсь, не все детали и подробности подбора могу рассказать, потому что и сам не знаю. Знаю только что подбирало Главное управление кадров Минобороны (ГУК МО), но чья роль в определении кандидата в аппарат Министра была определяющей – ГУКа или военной контрразведки, не знаю. Ведь Дмитрий Федорович был не только Министром обороны, но и членом Политбюро ЦК КПСС, причем отвечавшим комплексно за всю систему военной безопасности страны. Рассматривались в качестве кандидатов (на последнем этапе подбора) четыре майора из Московского военного округа: два начальника штаба полка и два заместителя командира полка. Я оказался в их числе. Вызывали в ГУК, объяснили, что один из нас будет назначен на ответственную должность в центральный аппарат МО СССР. И больше ничего. Расспрашивали по самым разным служебным и личным темам. Предупредили, что вызовут еще и чтобы мы не распространялись о о характере бесед в ГУКе. Говорите, что, мол, интересовались, как идет служба у недавних выпускников академии. Через пару недель опять вызвали, но уровень беседы повысили до начальника управления ГУКа. Им оказался генерал-лейтенант Брюхов В.П. Опытный кадровик и генерал, получивший звание Героя Советского Союза за освобождение Будапешта. Обстоятельная долгая беседа обо всем и ни о чем конкретно. Затем то же у заместителя министра обороны по кадрам генерала армии Шкадова Иван Николаевича. И опять о конкретной должности ни слова. Хотя я уже знал, куда меня сватают, а в округе об этом не знали и готовили меня на должность командира полка. Попросил Ивана Николаевича сообщить о моей ситуации командующему войсками округа генерал-полковнику (на тот момент) Говорову В.Л. Он отказался и приказал мне тоже не говорить. Видимо, однозначно вопрос о кандидате решен не был. И я попал в ситуацию ножниц.
Тружусь в полку, готовлю инфраструктуру и подразделения к новому учебному году. 27 ноября в резиновых сапогах на алабинском учебном центре (где сегодня проходит танковый биатлон) корпим над мишенным полем танковой директрисы, подъемники дают один сбой за другим, идет снег с дождем, темнеет. А до начала учебного года (в войсках он начинался с 1 декабря) остается 3 дня. И вдруг по центральной дороге едет самая страшная в гарнизоне машина ВАИ (военная автоинспекция) и по громкоговорителю раздается: «Майора Ивашова срочно к машине!». Еду к комдиву (генерал-майор Лобачев), тот глядит на меня, промокшего и прокисшего, и приказывает: «Берите мою Волгу, переодеться и в ГУК. Вызывает министр обороны». И далее: «Жалобу министру не писал». Отвечаю: не писал, не на что жаловаться, да и не привык. «Тогда по Вашему выступлению на партактиве. Но Вы там не очень».
Сделаю небольшое отступление. На партийнохозяйственном активе дивизии (присутствовал командующий войсками округа, начальник политуправления округа и другие должностные лица, плюс – представители главкомата Сухопутных войск) я выступал по работе с кадрами, и конечно, затронул тему, как ты говоришь, «волосатых» рук, когда одни пашут, а некоторые обозначают службу. Но именно, «обозначенцы» идут вне очереди на повышение, поступают в академии, а пахарям в лучшем случае дадут медаль «За боевые заслуги», и они продолжают пахать. Выйдет возраст – в военкомат. Заслужил бурные аплодисменты, беседу с командующим, приглашение к начальнику политуправления Грушевому К.С. (кстати, сослуживцу Л.И. Брежнева по 18 армии, боевому генералу).