Размытые грани лжи
Шрифт:
«И что? Даже не станешь меня отчитывать?»
Толстяк удивился тому, что его ученик до сих пор не высказался на счет его недостойного поведения.
«И с чего мне тебя отчитывать? Если у тебя есть повод для высокомерия, то проявлять его не преступление. Но будет куда печальней, если вдруг эти *неумехи* смогут составить великому и невероятно-талантливому тебе конкуренцию…»
Акира вполне сносно относился к реалиям мира, где сильный угнетает слабого, так как и он и его предки а так же предки их предков буквально пропитались этим. Поэтому юноша и не собирался, как-то наставлять своего мастера по поводу нечестивости его действий, к тому же, чем больше пользы он получал от пурпурной мглы в его ауре, и чем сильнее она
Именно такой была цена обретения новой силы - падение в пучину тьмы, где нет места морали, совести и уж тем более чести.
Так вот, за размышлениями, молодой господин, наконец, дождался момента, когда наступит очередь выступления музыкантов. Ведь в списке очередности они находились на четвертом месте после более тривиальных вещей для мира Власти, таких как силовые состязания, или иные направления связанные с мастерством ауры.
Один за другим участники выходили на сцену, радуя публику своими номерами, которые хоть и не дотягивали до звания истинного совершенства, но находились очень близко к нему. По крайней мере, так их оценил юноша, видевший достаточно много концертов в клане Бьякуто. Но вот мнение призраков на этот счет было не более чем, посредственно, так как те, в силу своих специализации и профессий, являлись истинными знатоками искусства.
— А теперь, на сцену выйдет еще один юный талант - Арата Торусен.
Ведущий на сцене объявил псевдоним, под которым выступал толстяк, после чего юноша уверенной походкой вышел из закулисья, под озлобленные взгляды и плевки в его след, от других конкурсантов.
Глава 56: Вожделение.
Выход призрака на сцену сопровождался довольно бурными овациями, однако это не было следствием его личной популярности, а скорее тем разогревом, который публика получила от прошлых выступлений. Толстяк Гу понимал это лучше многих других, однако то, что его засунули в середину списка выступающих, говорило о неоцененности его таланта, но такое отношение распорядителей не вызывало у жирдяя удивления. Ведь мастер пути Лжи был очень сдержан во время своего предыдущего выхода на сцену, однако сейчас он этого делать не собирался.
«Смотри малец… Даже такой толстяк как я способен привлечь взгляды тысяч женщин, и заставить их желать меня всем сердцем!»
Наставник Гу знал, что его ученик недооценивает своего учителя, считая его ни на что негодным разумным, и вот настал момент разрушить этот никчемный образ, получив свою порцию восхищенных вздохов от неблагодарного рубаки.
Вместо того, чтобы поклониться публике и Пепельному Лорду, юноша уверенными шагами добрел до стула в центре сцены, и не обращая внимание на некоторое недовольство в рядах зрителей, начал играть свою партию. В этот раз, толстяк использовал пурпурную мглу на полную, усиливая звук, и превращая даже простейшие отголоски мелодии в сладостный для слуха наркотик. Но и сама музыка не была чем-то посредственным, а являлось одним из самых совершенных произведений в его памяти, которое, однако, не выражало ни грусти, ни радости, ни каких либо других эмоций. Вместо этого, таинственная музыка несла в себе концентрированное средоточие простых, телесных желаний, плотского характера.
Такого рода мелодия воистину была чем то новым в этом мире, так как воздействие через слух разумных на тела практиков предотвращалось аурой власти, но не в случае с искусством пути Лжи, который мог обмануть даже природу, что уж говорить о какой то энергии.
Громкие, но в то же время такие желанные звуки заставляли лица тысяч людей гореть, и заливаться красками, что было обусловлено необъяснимым желанием, неожиданно возникшим в их телах. Как бы невзначай, эти разумные прибывшие засвидетельствовать раскрытие молодых талантов начали поглядывать на симпатичных дам, а те в свою очередь разглядывали мужчин, имея при этом очень даже понятные мотивы. Казалось, фон создаваемый музыкой не был чем-то отдельным от атмосферы сладострастия распространившейся вокруг, напротив, мелодия словно превратилась в прекрасное ложе, располагающее пары друг к другу, полностью стирая их смущение и робость.
Даже вечно спокойная Пожирательница, пристально наблюдающая за действиями своего соратника, вдруг покраснела, и свела ноги вместе, так как ощутила приятное тепло внизу живота и навязчивое желание сделать, что-нибудь крайне непристойное.
Пепельный Лорд, его советники, жены и наложницы, все чувствовали, как их тела становятся все горячее, а желание нестерпимее, и они отчетливо понимали, что причиной тому является странный мальчишка с очень таинственным мастерством игры на цитре, но даже так, никто не спешил прерывать льющуюся мелодию. Ведь, несмотря на принудительное появление этих чувств, оно не несло никаких вредоносных намерений, которые бы практики сумели определить достаточно быстро.
*Цзинь!!!*
Громкий звук отпущенной струны словно бы снял наваждение со зрителей, отпустив их желания, достигшие практически максимальной точки в небытие, но даже после этого, их лица все еще оставались красными, а взгляды наполненные страстью только немного поутихли, не пропав полностью.
«Ты это видишь? Ты видишь живое доказательство моему великолепному гению?»
Толстяк продолжал хвастать собственные достижения в разуме юноши, который хоть и казался немного смущенным, но был вынужден признать, что наставник Гу является настоящим талантом в поприще обмана Слуха…
Не ожидая никакой реакции со стороны публики, юноша встал, и такой же уверенной походкой вернулся за кулисы, где его ждали раскрасневшиеся конкуренты. Они так же попали под воздействие этой мелодии, и ввиду своего переходного возраста оказались очень даже близко к срыву, но несмотря на это, теперь, когда они взирали на такого самоуверенного грубияна, конкурсанты не могли не признать его превосходство и невероятный уровень мастерства.
Вслед за юношей на сцену потянулись и остальные участники, но их выступления уже не были столь решительными и не несли в себе уверенности в собственных силах. Да даже лояльной публике пережившей недавний шок от наплыва плотских желаний, эти потуги игры на музыкальных инструментах казались серыми и безвкусными.
Поэтому, когда выступления всех артистов подошли к концу, и настала очередь объявлять победителя, ни у кого не осталось сомнений, кто же будет номером один в этом состязании.
“Пускай мастерство этого юноши до ужаса вульгарно, однако оно явно находиться на уровне величайших, из виденных мной когда-либо!”
Мысли тысяч разумных были практически идентичны, особенно ввиду того, что летний карнавал так же отождествлялся с праздником деторождения и плодородия земли. Поэтому выступление молодого таланта пришлось как раз впору столь знаменательному событию. И даже высшие эшелоны пепельного народа, несмотря на свой статус, признавали это. Но им так же не терпелось узнать, откуда прибыл столь таинственный юноша, и что за чудесный способ игры он практикует, так как недавние ощущения, не понравились разве что самым затворническим атстекам.
— По единогласному решений судей, победителем в этом конкурсе объявляется Арата Торусен!!
*Аплодисменты!* *Аплодисменты!*
Громогласный звук хлопанья в ладоши, был очень впечатляющим, но в нем все же ощущалась некоторая неловкость, которая усугублялась самодовольной ухмылкой юноши.
— А теперь, слово победителю! По правилам карнавала, участники, занявшие первые места в конкурсах могут попросить об одной услуге Пепельного лорда. Так что же хочет это юное дарование?