Разноцветная история
Шрифт:
В крепкую переделку я попал, как видно, и скоро мне не подняться. Болеть плохо и всегда не вовремя.
Не писал четыре дня. Но сегодня у меня радость, и я после этого на свои несчастные ноги не обращаю внимания.
Пришла Ефимовна и сказала:
– Гость к вам. Разрешили на десять минут.
«Ну, - думаю, - кто-нибудь со строительства приехал». Обрадовался.
Дверь тихонько открылась, а никого нет. Медленно так, просто обидно. И вдруг в дверной щели появилась мальчишеская голова, коротко остриженная,
Мальчик остановился и не знает, что делать. Я ему руку протянул и крепко сжал.
Ладошка у него маленькая, но крепкая и мозолистая.
– Спасибо, что выручил из беды.
Он ничего не ответил, покраснел и подал мне письма, мамины и твои. Мне даже жарко стало, так я обрадовался, когда увидел ваши письма. Но я отложил их.
– Прости, - сказал я.
– Как тебя зовут?
– Петя.
– А меня Алексеем Павловичем.
– Я ему это говорю, а он встал и к дверям.
– Ты куда?
– Сейчас, - ответил Петя.
Высунулся за дверь и вернулся с небольшим ведёрком:
– Это вам от нашего отряда.
– И открыл бумагу, которой было прикрыто ведёрко.
В ведёрке лежала брусника. Свежая. Крепкая. Похожая на сорочий глаз. На меня лесом пахнуло.
– Под снегом собирали, - сказал Петя.
– Врач велел, она для больных полезна. Я ведь к вам уже не первый раз, но меня не пускали.
– А как же вы её нашли?
– Силач помог. Лось. Он чует, где она. Разгребёт снег копытом, поест немного и уходит дальше. А мы остатки собираем.
– Лось?
– Да. Мы его Силачом зовём. Вы разве не помните? Когда я вас тащил, он рядом шёл. Он ручной, я его подкармливаю. Людей совсем не боится. И умный-умный. Всё понимает. Он меня провожал до больницы. Сахар любит, сладкоежка.
Дверь открылась, и появилась доктор. Она внимательно посмотрела на Петю и сказала:
– Гостю пора уходить. Ты можешь прийти, мальчик, через два дня.
– Доктор, ещё пять минут, - попросил я.
– Мне надо написать несколько слов на работу.
– Хорошо, - ответила она.
– Я вам пока помассирую ногу. Это вам не помешает?
Длинные мягкие пальцы доктора забегали по моей ноге, сначала нежно-нежно, еле прикасаясь. Потом сильнее, сильнее, и затёкшие места стали оживать, и тысячи мелких иголок вонзились в мою ногу.
– Готово ваше письмо?
– Готово, - ответил я.
– Вот, Петя, передай на строительство. Выручи ещё разок.
Доктор и Петя ушли. А у меня в комнате ещё несколько минуту пахло брусникой, морозным воздухом и какими-то незнакомыми духами доктора. А потом пришла медицинская сестра делать мне уколы, и сразу снова запахло лекарствами.
Папа.
Сегодня опять приходил Петя. Отличный он парень! Чтобы прийти ко мне, ему надо отмахать десять километров. Петя принёс хорошие новости.
Во-первых, начальника строительства со всеми планами вызвали в Петрозаводск. Все ждали, когда же он вернётся, а он не вернулся. Вместо него приехал новый.
Во-вторых, Петин отец, он работает
Теперь всё будет нормально. Только начнут без меня. Скоро весна, и нужно начинать строить.
Здравствуйте, мои дорогие и далёкие! Мне стало хуже. Обмороженная нога всё время болит. Ночь и день. Кашляну - отдаётся в ногу, пошевельну рукой - отдаётся в ногу. Кто-нибудь хлопнет дверью посильнее - тоже отдаётся в ногу.
Только что у меня была доктор. Она сказала, что завтра меня будут оперировать:
Операция несложная, я её сама хорошо сделаю. Нечего вызывать хирурга из города.
Я посмотрел в окно. На улице был снежный буран. Третий день я не вижу неба. «Вот почему операция простая и можно не вызывать хирурга, - подумал я.
– Разве в такую погоду прилетишь!»
Мне захотелось сказать доктору, что я всё понимаю. Понимаю, что у меня гангрена и мне отнимут ступню на правой ноге. Понимаю, что операция сложная. Понимаю, что она ещё никогда не делала такой операции и нечего ей меня обманывать.
Я взглянул на доктора. Она стояла, крепко сжав кулаки. Костяшки пальцев у неё от этого побелели. •'.Совсем девочка, - подумал я.
– А как далеко она заехала!
Уехала из дому, и никто ей сейчас не поможет. Как же она будет делать операцию?»
«Спокойно, - сказал я себе.
– Спокойно. Держись, как в бою» А вслух ответил:
– Хорошо, доктор, оперируйте. А то мне надоела боль и я хочу быть здоровым.
Писать больше не о чем.
Меня привезли в операционную и положили на стол. Белый и высокий. По сторонам мне смотреть было неудобно - я лежал на столе без подушки н я смотрел в потолок.
Прямо над столом висела большая электрическая лампа с блестящим абажуром. Потом я увидел доктора. Я не сразу узнал её в марлевой повязке на лице, из-под которой видны были лишь глаза, в резиновых перчатках и в длинном, не по росту, клеёнчатом переднике. Она была здесь самая маленькая и самая худенькая среди всех.
– Маску больному, - сказала она.
Мне поднесли ко pтy какую-то трубку и попросили:
– Вдохните, смелее.
Я потянул и почувствовал во рту сладковатый привкус.
«Сейчас начнётся», - подумал я. И больше ничего не услышал, заснул от наркоза.
Проснулся уже после операции. Меня сильно тошнило и кружилась голова. Я открыл глаза и увидел доктора.
– Как вы себя чувствуете?
– Почти здоров.
А теперь я действительно здоров, потому что то, о чём я только что писал тебе, было десять дней назад. Вчера восстановилась лётная погода, и ко мне прилетел хирург из города. Посмотрел мою ногу, сказал, что скоро я смогу танцевать, и похвалил доктора за хорошую операцию. А сегодня ко мне пришла доктор. Смотрю, а она какая-то не такая. Не могу понять, в чём дело.