Разноцветные педали
Шрифт:
Так, одежда – может, одежда у Арины всё это время была специальная, маскировочная? Чёрт, Валера вообще никакой её одежды припомнить не мог. Он напрягся, пытаясь вспомнить, во что обычно одевалась Арина. Перед глазами вставали оба праздничных костюма – ватно-гудронный и русский народный. А ни домашней, ни казуальной её одежды вызвать из своей памяти Валера не мог... Да, наблюдательный как Чингачгук, что и говорить...
Хоть это и было верхом дебильства – но в голову Валере упорно лезла детская мысль: Арина сейчас там, в роддоме, ребёнка ПОКУПАЕТ! А что? Решила купить завод – поехала покупать завод, решила ребёнка – они с Витей подорвались и поехали за ребёнком! Сейчас выберут в роддоме какого получше, посимпатичнее, оформят в собственность, привезут домой – и будут мамки-бабки с двумя детьми носиться... Да, тогда и ему, Валере, в два раза больше проблем нужно будет решать. Эх, хоть бы с ним посоветовалась – или зарплату прибавила, что ли?..
Сок не спасал ситуацию, хоть Валера проглотил его в один миг. На ватных ногах он прошёл в прохладный бар и обратился к Мамед-Бабаевой:
– Налей водки.
– Тоже за Арину Леонидовну волнуешься? – добрым голосом спросила бармен.
– А ты тоже знаешь? – закинул информационную удочку Валера.
– Так чего ж не знать? – пожала круглыми плечами Мамед-Бабаева. – Поехала.
– Так может, она по делам.
– Конечно, по делам. Это ж такое дело. Ей давно было рожать пора, – на лице Мамед-Бабаихи появилось противное бабское таинственно-знающее выражение, которое Валера просто терпеть не мог. Он бы тут же ушёл, но ситуация требовала прояснения. Поэтому он подавил брезгливую гримасу и деловито спросил:
– По возрасту пора?
– По срокам! – Мамед-Бабаиха торжествовала. Она посмотрела на Валеру с таким удивлением и превосходством, типа хотела спросить: верный ординарец, ты что, не знаешь?
Чтобы она не задала этого вопроса вслух, Валера быстро ухнул:
– Так я и думал! Пора! – выпил водку и ушёл из бара.
Не доверяет. До чего же, оказывается, Арина ему не доверяет! А Валера о себе так хорошо и уважительно думал... Верный пёс, Малюта... Малютка, дурачок! И ведь все знали про беременность, все видели, нет бы ему тоже сказать...
Ха – может, Арина была уверена, что и Валера всё видит и понимает, а потому не заводила дополнительных поясняющих разговоров! Но. На недомогания не жаловалась – бывают же у беременных недомогания! И темы разговоров её с подружками и родственниками были какими угодно, только не про беременность. Зато. Зато она по больницам каталась – Валера же её чуть ли не каждый день самолично возил! Но он-то думал, что это всё фитнес, массаж, приятные дамские удовольствия... Эх, вот хотел спросить когда-то у Лили об интересных медицинских терминах, которыми Арина в разговорах оперировала, да забыл, болван... Они-то наверняка и были из раздела беременностей. А это значит что? Арина при нём о своих беременных проблемах говорила, ничего не скрывала, он просто сам не понимал. Сам.
Вообще в своей жизни Валера старался об этих самых беременностях не думать. Подобные темы вызывали у него брезгливую неприязнь. Конечно, дети нужны, он же нормальный мужчина, его род должен продолжаться. Но Валера планировал пустить всю эту репродуктивную байду в свою жизнь, когда ему будет лет эдак сорок. И не раньше.
В первый же день сожительства они с Лилей сразу договорились о том, что она не имеет права даже заикаться о возможности возникновения детей. На глазах у Валеры умиляться младенцами из телевизора, со страниц журнала и на улице. Демонстративно обсуждать это с подругами по телефону. Лиля приняла условия. Молчала. Наверное, страдала, но очень хотела семью, а потому терпела. Парадокс. Хотя чего парадокс – наверняка надеялась, что когда-нибудь мнение Валеры изменится, он передумает, её женская судьба наладится...
Так или иначе, но Валера жил себе спокойно вне проблем младенцев и их матерей.
А тут вдруг... И кто – императрица Арина!
И сразу Валере стало стыдно. Он вспомнил ту ночь, когда Арина просила с ней посидеть. Ведь ей, наверное, было настолько глобально страшно, что Валерин мозг этого страха и вместить не мог. У Арины же на тот момент было два мозга, один существовал в тумане ожидания собственного рождения, а другой, способный мыслить в стольких направлениях, устал от всех этих тревог, проблем и волнений. Но продолжал переживать за людей, которые ехали той ночью в Москву по важным делам. Да и до этих самых родов оставалось, стало быть, меньше месяца, Арине наверняка даже физически было тяжело, не говоря уже о непрерывной ответственности за всё и вся.
А он, Валера, продумывал способы расслабления с Ариной...
Выдержал бы, интересно, он сам такое? Если бы был женщиной, естественно?.. Да наверняка – миллион лет миллиарды людей рождаются на земном шаре, и в основном без проблем для их матерей. Так что ничего оригинального и опасного.
И всё же – даже думать о том, что Арина сейчас делает в этом роддоме, Валера не мог. Мозг предупреждающе пищал – что планирует выйти из строя, если его такими мыслями перенапрягут.
Вот Валера и старался не думать. В аварийном состоянии он бродил по клубу, отметил, что вернулся Витя, что в зал симуляторов прошёл Лёха Быков.
Выбрался на улицу, принялся считать на кустах крашеных воробьёв, заметил красного грача, зелёно-жёлтую сороку, понял, что сбой в голове всё-таки произошёл – жарко сегодня, и вернулся в прохладное помещение.
Мыслей не было. И Валера понял, почему – мозг благородно перешёл в щадящий режим, отключив функцию хода этих самых мыслей.
Валера стоял у монитора электронного календаря педальных событий, тупо листал архив фотографий последних месяцев. Выискивал фото Арины, тщательно рассматривал – заметно или не заметно. Вроде и нет, а вроде и да. Нет – совершенно точно да! Заметно, особенно в костюме Елены Прекрасной. В смысле Премудрой...
Опа! – в руках Валеры оказался мобильный телефон Вити.
– Как увидишь, что Арина мне звонит, сразу принеси! – скомандовал Витя.
Валера широко кивнул. Сжал телефон, некоторое время бессмысленно шёл вслед на Витей, затем осел в первом попавшемся кресле и замер.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем он понял – Витя и Лёха Быков сидели в педальных ящиках-симуляторах на программах «Имитация родов». От одного к другому бегал Счастье, следил за показаниями на дисплеях.
Время шло. Ребята сидели.
– Им там как? – Валера точно зомби подошёл к Счастью.
– Думаю, фиговенько, – ответил тот.
– А ты не пробовал?
– Не-а.
– А хочешь? – этот вопрос Валера задал скорее себе. Потому что понимал: хоть ничего особенного в этом привычном для людей процессе и нету – но он нет, нет и нет.
– Не хочу, – ответил за него Счастье.
Валера слонялся. Тупо слонялся по клубу. Вошёл в апартаменты. Пустые, как ничьи.
Гнуся затаилась в шапке и в руки не давалась. Растопырилась – и ни в какую.