Разноцветные педали
Шрифт:
Так кто же он? Кто он сейчас? Мэнни – угодливо, будто нарочно включённый на передаче об этом явлении, подсказал как-то телевизор. Мэнни – так называется его профессия. Очень ценится. Хорошо оплачивается – мужчине-няньке отстёгивают денег больше, чем любой женщине. За экзотичность, наверное. Ещё бы – стильно. Идёт вся такая из себя деловая, облегчённо-изящная Арина Леонидовна, мини-собачкой размахивает, а за ней мужественный прислужник её деток волочёт. Все понимают, что прислужник. Уважают, что обзавелась такой престижной боевой единицей. Правильно оценивают. Респект хозяйке.
Доигрался... Долюбопытничал. Малюта –
Преданность заканчивается там, где начинаются проблемы личных интересов.
На личные Валерины интересы было в Аринином царстве-государстве исключительно начхать. Значит, человек должен сбросить оковы, стать реальным мужиком и решить проблемы сам.
Валера купил газету объявлений о работе.
И... Не смог внятно определить, в каком же разделе нужно эту новую работу искать.
Ему стало страшно.
В отличие от сверхкрутой Арины ему страшно бывало. И это нормально, потому что кто-то умный сказал: главное – вовремя испугаться. Испугаться, всё оценить-осмыслить и начать действовать. Непуганые идиоты и бесстрашно уверенные в себе имеют порой весьма бледный вид. Когда вдруг обламываются.
Так что надо начинать. Действовать. Наверное.
Новый год Арина встретила в «Разноцветных педалях». Снова вечеринка для своих, правда, ряжеными могли приходить по желанию, без темы. Как хотите – значит, празднично. Валера был свободен сегодня от своих обязанностей лакея-оруженосца. В этом плане ему было хорошо, спокойно и безответственно. И такое состояние нравилось. За Ариной ухаживали друзья-родня-мужчины. Валере даже следить за её перемещениями и контактами было лень. Давно, кстати, лень. Не только сегодня.
Устал. Надоело. Позорно. Дурь это всё.
К такому выводу Валера пришёл, без движения сидя за столом и глядя на ожидающую наступления очередного года развесёлую публику. Годом больше, годом меньше – какая, на хрен, разница? Чего радоваться?
Вчера его рабочий день закончился в три часа ночи. В смысле уже сегодня. Нет, уже вчера, 31 декабря. Молодая мать, таская за собой младшего сына и усиленную бабкой группу его обслуживания, совмещала работу с визитами. То поработает – то съездит куда-нибудь подружит, то поработает, то подружит. Канун Нового года как-никак. Ребёнок спал в переносной люльке, бабка с нянькой его переодевали-развлекали, вместе с Ариной демонстрировали тут и там. Старшего сына в компании с карманной собакой воспитывали в одном из счастливых родственных семейств, Валера даже не стал заморачиваться, спрашивая, где именно Серёжа Аринович. Не пропадёт – это ясно. И ладно...
Так они и приехали из последних гостей – в три пятнадцать ночи. Мамуке-то пофигу – спал себе в люлечке, горя не зная. Так что последнюю ночь этого года Валера провёл в Аринином доме – на диване в гостиной. Упал и проснулся, только услышав беготню и крики. Человек восемь сразу в квартиру вломились. Дедульки-бабульки, тётки-дядьки, девочка подростковых лет, младенец-пешеход (не Серёжа Балованцев, чуть постарше, Серёжу Валера заметил на руках у Вити Рындина. Сидел, покладистый такой, а тот ребёнок, что находился на полу, бегал и верещал). Ещё бы тут не проснёшься. Валеру оставили в покое, дали одеться и прийти в себя, а затем снова ворвались в гостиную и там уже плотно обосновались. И все весёлые, и время всего лишь полдвенадцатого утра...
Страдающий Валера не стал участвовать в общем безумии, рванул на кухню, выхватил чашку кофе из машины – кто-то себе её набодяжил, ну да перебьётся, – укрылся в самой дальней комнате. И решил: нужен будет Арине – она отыщет. На мобильный позвонит, в крайнем случае.
Только через час с лишним его хватились. Арина потеряла книжку с планами на самую ближайшую жизнь. Валера нашёл. Принёс. Арина поблагодарила, велела не напрягаться, не сердиться, сообщила распорядок сегодняшнего дня и вечера. Вручила подарок. Сказала открыть после наступления Нового года.
А в первые же минуты Нового года на сцену вышла «Рука прачки». Чинно, с достоинством, хотя местные горлопаны в одурении завизжали. Давно не виделись...
Но хорошо они смотрелись, эти пятеро. Нагнетая своей музыкой предчувствие глобальных дел, первую песню в новом году они пели дрожащими голосами:
Заря багряною рукою От утренних спокойных вод Выводит с Солнцем за собою Твоей державы Новый год!Медленно-медленно по ходу пения они слаженно поднимали красные руки, шевелили растопыренными пальцами. Смотрелось, это стильно смотрелось, Валера даже оживился. И звучало так бодренько. Музыка напоминала старинную политическую песню, смутно так знакомую, но Валера всё равно точно не вспомнил бы. Неважно...
Дибич-Забакланский выбивал тревожную барабанную дробь лишь одной палочкой, Мамед только пел, придерживая умолкнувший баян, гитаристов замкнуло на негармоничных раздражающих аккордах. И мандолина лишь тенькала одной струной – пи-и-и-у. Раз в минуту.
Умели ребята создавать жуть, хотя и вовсю прикалывались, конечно.
Но Валеру это подразозлило. «Твоей державы Новый год»! И тут он вспомнил – ведь точно, пели эту песню! Тоже про зари багряную руку – на дне рождения девиц! Что-то вроде «Ну вот, багряною рукою заря от утренних долин выводит с Солнцем за собою весёлый праздник именин...». Весело было на именинах Татьяны и подружки её. Но сейчас-то!!! Что за низкопоклонство? Чья держава имеется в виду? Кто прославляется? Балованцева, конечно, со своим разветвлённым бизнесом. Скорее всего, гордые панки понимают выгоду дружбы с источником финансирования... Неужели это им Антошка – Находчивый Подлиза, такие слова для песни написал?
Хотя все они имеют право отвешивать друг другу реверансы... Подумал Валера с безысходной грустью. «Рука прачки» – это явление в музыкальной культуре, Антошка – поэт Земли Русской, Арина – с Ариной вообще всё понятно. Вот они и равны между собой. А он, Валера, всё так же – никто, обслуживающий персонал, лейб-нянечка. «Я называюсь Никто!» – как пел тот же самый Мамед в другой масштабной своей песне. Там слова были вообще чеканные, как будто выбитые на золотом щите. Ну может назваться Валера поклонником панк-группы «Рука прачки», может администратором быта Арины Балованцевой, но значит ли это что-нибудь? Для чего может значить? Например, для вечности?