Разносчик
Шрифт:
— Я готова, Светлана.
— У меня своя машина, — предупредила та. — Назад тоже привезу.
— Спасибо.
В дороге ещё договорились, как вести себя на месте: Наташа была вольна ходить, где захочет; выбирать место для наблюдения как угодно. Светлана собиралась ходить рядом настоящей тенью.
Припарковавшись на стоянке ресторана, который оказался в двух кварталах от дома, Светлана вышла и огляделась. Мгновенно к ней подошёл плохо различимый в вечернем сумраке человек. И Наташа, присоединившаяся к Светлане, успела услышать:
— Второй этаж. Там два зала. Искомый в том, что слева.
— Хорошо, — пробормотала Светлана. — Что нам ещё надо знать?
— Хозяин объекта (Наташа поморщилась) приглашён на чествование какой-то крупной шишки. Часть зала — отдельные столики. Торжественная часть продолжается, но уже, возможно, подходит к концу. Охрана предупреждена. Вас пропустит.
Девушки появились в зале, когда чествование юбиляра завершилось, а для молодёжи начали дискотеку в месте, колоннами отделённом от зала со столиками. Обойдя скопление танцующих, Наташа остановилась у одной из колонн. Здесь было достаточно темно, мелькающий свет не очень-то давал рассмотреть ни танцующих, ни наблюдателей.
Радим стоял сбоку от мужчины, высокого и слегка плешивого. Тот что-то втолковывал стоящему перед ними человеку, за которым насторожённо стояли и коротко оглядывались вокруг двое мужчин в костюмах. Девушка разглядела достаточно, чтобы понять: эти двое, похожие как близнецы, телохранители. Следовательно, человек, которого они охраняют, и есть та самая крупная шишка. Если Наташа правильно определила.
Плешивый, рядом с которым стоял Радим, стукнул парня по спине, словно шутливо подталкивая его вперёд. Не меняясь в лице (свет с той стороны зала был ярок), Радим протянул руку, и виновник торжества пожал её. «Вот так легко!» — с содроганием подумала Наташа.
Итак, плешивый — хозяин Радима? Будто отвечая на её вопрос, плешивый кивнул парню куда-то в сторону, и тот послушно и сразу ушёл.
«Любопытно, — всматриваясь в плешивого, который оживлённо заговорил с юбиляром, размышляла Наташа. — Чтобы Радим смог передать кошмар, хозяин познакомил его с этой шишкой. Возникает несколько любопытных вопросов. Значит ли, что юбиляр и хозяин Радима коротко знакомы? В качестве кого представил хозяин Радима юбиляру? Как жениха своей дочери?»
И — мысль вслед, пока глазами искала уходящего Радима в толпе людей, стремящихся подойти ближе к виновнику торжества, чтобы, наверное, поздравить его лично: если хозяин Радима и этот шишка так накоротке знакомы, что последний пригласил плешивого на торжество, с каким чувством хозяин сейчас смотрел на то, как парень передаёт юбиляру кошмар? С каким чувством хозяин потом будет заниматься вымогательством? Или?.. Или юбиляр когда-то перешёл хозяину дорогу, а тот смолчал тогда, но отомстил сейчас?.. Впрочем, все эти мысли праздные.
Надо отыскать Радима.
Светланы за спиной Наташа почти не замечала — настолько та хорошо двигалась тенью. Поэтому от наблюдения никто не отвлекал. Пару раз плешивый оглянулся. Наташа проследила его движение и нашла наконец длинный стол, за которым сидели Радим и ещё несколько человек. Причём в первую очередь её, естественно, заинтересовала девушка, рядом с которой сел парень.
Та постоянно говорила с Радимом, сидя близко и часто интимно склоняясь к нему.
По этому признаку Наташа и определила «мою невесту».
«Моя невеста» оказалась девушкой видной. Она не была полной. Кость широкая разве только. Одета в скромное по расцветке и покрою чёрное маленькое платье, но сияла драгоценностями так, что Наташа с недоумением подумала: а часто ли все, кто её окружает, смотрят на её лицо? Наверное, это тяжело — пытаться смотреть ей в глаза, потому что посвёркивающие колье или серьги, браслеты или кольца легко перетягивают любые взгляды на себя.
«Моя невеста» от Радима требовала постоянного внимания. Стоило ему отвести взгляд от неё, она тут же дёргала его за рукав футболки или, будто шутя, но крепко била кулачком в плечо, а затем что-то резко и повелительно говорила ему. Кажется, отец уже сообщил ей, в каком качестве Радим будет при ней. Или она уже раньше знала об этом?
Прикусив губу, Наташа опустила глаза: «А если я пристрастна? И девушке нравится Радим? Поэтому она хочет от него всего того, что „жених“ в пору ухаживания может дать ей? Но…» Наташа напрягла глаза. Стол, конечно, далековат, но почему кажется, что «невеста» старше парня? И намного?
Вспомнив, что рядом есть незаинтересованный человек, Наташа обернулась:
— Светлана, как, по-вашему, сколько девушке лет?
Светлана прекрасно поняла, о ком говорится. Короткий взгляд.
— Чуть за тридцать.
«Что ещё ничего не значит, — решила Наташа, продолжая разглядывать обоих. — Она симпатична и вполне может понравиться Радиму…»
Решив быть реалисткой и терпеть, в следующий момент девушка просто открыла рот от неожиданности.
«Моя невеста» внезапно подняла руки, словно собираясь обнять Радима, а в следующий миг визгливо расхохоталась. За спиной Наташи что-то несдержанное сквозь зубы пробормотала Светлана. Наташа невольно шагнула вперёд — убедиться, что глаза её не обманывают. Нет, «моя невеста» и в самом деле сделала это, и ошеломлённый парень сидел, застыв на месте, явно пока не понимая, как реагировать на «милую шуточку»: дочь хозяина застегнула на его шее собачий ошейник с тонким поводком. Она, продолжая хохотать, даже подёргала и не один раз за поводок, словно желая убедиться, что ошейник плотно облегает шею парня.
Радим, мелко вздрагивая от продолжающихся дёрганий «хозяйки», словно и не собирался отвечать на злой смех, но Наташа вдруг забеспокоилась: возможно, и показалось, но над парнем и визжащей от восторга «моей невестой» потемнело, будто сгорело несколько лампочек в люстрах. Да и ошеломлённое лицо Радима словно осторожно, по кусочкам смягчалось в маску странного, нездешнего покоя… Хуже, что через некоторое время свет во всём зале стал подрагивать, а музыка начала будто заикаться, и в толпе на дискотечной половине недовольно закричали.
Окружение своенравной «девочки» пока ничего не замечало и ржало до слёз. Обернулся и хозяин, подошедший к столу и разговаривавший с кем-то возле. Он рассмеялся было представшей его глазам картине, но осёкся: глядя ему в глаза, Радим, уже абсолютно спокойный и даже безразличный, не глядя коснулся руки «моей невесты», в которой та держала поводок. Будто пальцами коротко провёл по кисти. Так же, не опуская глаз с плешивого, он ссутулился и облокотился на стол, скрыв скрещёнными ладонями пол-лица, хотя «хозяйка» продолжала резко дёргать за поводок, отчего Радим постоянно вздрагивал.