Разные судьбы
Шрифт:
– Если бы мама могла это видеть! Как бы она была рада!
– Ты сказал «рада»?
– Да, еще бы! Она мне очень много рассказывала о Вас! Она говорила: «Если жив отец, то обязательно приедет к нам. Он ведь так любил нас». Она целый год на станцию пешком ходила, все наделась встретить Вас.
Степан Андреевич обхватил голову руками.
– Я подло поступил по отношению к вам. Очень подло.
– Не
– Ты сказал отец?
– Да! Мечтой моей жизни было всегда разыскать своего отца. Мне Вас не хватало всегда. Напишите моей маме, она будет очень рада.
Степан Андреевич посмотрел на Андрея.
– Делай, как знаешь, папа. Ты мне никогда не рассказывал историю своей жизни. Для меня ты был хорошим отцом. И я бы хотел видеть тебя счастливым.
– Спасибо вам, мужики вы мои дорогие! Я, признаться, не ожидал ничего подобного. Значит, вы меня поняли.
Под утро ребята легли спать, а Степан Андреевич достал бумагу и сел писать письмо. Он писал Евдокии все, что рассказал своим сыновьям, а еще написал, как он ее любит и любил все эти годы.
В кабинет председателя влетела Наталья Седова.
– Ну, Матвеич, новости у меня для Евдокии. Степан ее объявился. Видишь, письмо шлет. Столько лет где-то кобелился и вот объявился. А письмецо одно всю сумку тянет. Семнадцать лет гулял, а тут…
– Ну-ка дай сюда! Тараторка! – оборвал ее председатель.
– А письмо, ух, толщенное какое. Никак фото еще там. Фотку шлет, леший! А на кой ей фотка? Фотку ведь в постель не положишь.
– Да замолчишь ты или нет?! Балаболка! Сколько тебя помню, то постель на уме и есть.
Наталья замолчала и хотела уже было выйти, но у порога задержалась. Достала из сумки еще один конверт.
– На, Матвеич, это на совхоз, казенный.
Егор Матвеевич развернул конверт. Достал оттуда вырезку из газеты. По лицу председателя поползла улыбка.
– Иш ты, Сережка-то наш герой оказывается.
– Постой-постой, а это кто же такой будет? Андрей Зацепин? Ничего не понимаю! Вот тут и снимок. Братья Зацепины. Почему братья? У Евдокии один сын – Сергей. А, впрочем, неважно.
– Слышь, Наталья, Сережка наш с товарищем из огня старика вытащил. Сами обгорели, в больнице долго лежали, а сейчас уже здоровы. Ну ты
– Да кому болтать-то? – тихонечко тараторила она и вдруг захихикала.
Председатель резко одернул ее за руку:
– Никому, ясно? – прошептал он.
– Ясно, как ни ясно, – испуганно бормотала ретивая бабенка.
Вот так-то. Евдокия сама будет решать, как ей поступить. Председатель вышел на улицу.
– Николай Соловьев, поехали, брат, на ферму. Евдокии письмо завезем. Хороший у тебя друг, Коля. Газету вот прислали с Астрахани. С товарищем с одним на пожаре старика спасли. Он тебе ничего не писал?
– Нет, он мне всего одно письмо писал в самом начале и все.
– Ну, ты на него не обижайся. В больнице, видишь, лежал три месяца. Вот и приехали.
Председатель завидел Евдокию, окликнул ее, помахав ей конвертом. Евдокия и Вера подошли вместе, будто их обеих звали.
– Скажи-ка мне, соседка, у тебя один сын или два?
– Ты что, Матвеич, спятил или хватил с утра? – ответила она вопросом на вопрос.
– Да я шучу, соседка, не обижайся, – протянул ей газету, – из Астрахани прислали. Про сына твоего пишут. Хороший парень твой сын, Евдокия.
Женщина передала заметку Вере:
– Читай, Верочка, у тебя лучше получится.
Вера прочитала заметку и они обе с гордостью посмотрели на председателя.
– Вот не понятно, почему братья? Видимо опечатка, но как похожи.
– Вот вам и отгадка, почему его письма приходили, написанный чужой рукой. Ну да ладно, на тебе, Евдокия, еще одно письмо.
Мать Сергея взяла письмо и сразу же узнала почерк. Этим почерком было написано было написано письмо от имени сына. Она раскрыла конверт и вытащила письмо. Оно начиналось так:
«Здравствуй моя дорогая, любимая и незабвенная Евдокиюшка! Пишу тебе это письмо и надеюсь получить от тебя ответ. Этим письмом я, наверное, нанесу тебе сильный удар. Но я очень прошу тебя дочитать его до конца. Это очень важно. Может быть ты простишь меня, милая, ненаглядная и единственная на свете любимая моя Евдокиюшка…»
Дальше Евдокия читать уже не могла, буквы сливались, а строки собрались в один чернильный комок. Слезы потекли по щекам. Письмо выпало на снег.
Конец ознакомительного фрагмента.