Шрифт:
Село Скосырское, как и многие другие деревни и села, встречало своих героев с Великой Отечественной войны. Люди, уставшие от войны, брались за любую работу. Так и Степан Зацепин, остановившись у в этом селе, встал у кузнечного горна. Наравне с селянами он работал, помогал восстанавливать сельское хозяйство, бороться с разрухой. Но не смотрел на всю тяжесть того времени. Люди влюбляются, женятся, рожают детей. Это и происходит со Степаном и Евдокией. Они женятся, у них появляется сын Сергей и через год при загадочных обстоятельствах он пропадает на долгие семнадцать лет. В доме Евдокии вселилось горе.
А между тем, время идет. Прошло семнадцать лет. Сергей уезжает на учебу
Несмотря на долгую разлуку, Степан не потерял веру в любовь и при определенных обстоятельствах решает вернуться домой, где его так долго ждали, чтобы начать жизнь с нового листа.
А у молодого поколения после учебы начинается служба в Советской армии на Севере, где им кроме добросовестной службы, надо проявить себя. Они спасают после снежного бурана геологов. И тем не менее скоро дембель, возвращение домой. Однажды, прокатившись за рулем фуры, Сергей мечтает стать дальнобойщиком. Новая профессия, новые знакомства, которые увлекают его, интригуют, уводят далеко от дома, от родных. Сергей стоит перед дилеммой. Нужно сделать правильный выбор, чтобы вернуться домой и продолжать жить, работать, растить детей, внуков, чтобы хотя бы раз еще побывать в тех местах, которые запали в душу. Но не только красивые места западают в душу, но и люди тоже. Тяжелые воспоминания иногда приходят к Сергею. Некогда случайное знакомство изменило не только его жизнь, но и жизнь других дорогих ему людей. Знакомство с французской девушкой оставило глубокий след в сердце Сергея и не только след и сердечную рану, но и маленького Сержа. Да, да Катрин родила сына, не требуя ничего взамен, не претендуя на взаимную любовь. После последней встречи с Сергеем, она тихо ушла из жизни, унеся с собой любовь. Знакомство с этой замечательной девушкой помогло разыскать и встретить пропавшего без вести брата Степана Андреевича. Благодаря этому знакомству во Франции живут русские родственники, а в России – французские. А что? Бывает! И это очень даже неплохо…
– Мама, расскажи мне про папу, – часто надоедал своей матери семилетний Сережка.
– Ну сколько я тебе уже рассказывала, сынок.
– Ну мамочка, ну пожалуйста, ну еще разочек, – настаивал в свою очередь Сережка. И мать, вот уже в который раз, начинала рассказ об одном и том же, а сынишка, устроившись поудобнее, слушал мать внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова. И в каждом ее последующем пересказе он находил себя, что-то новое и особое. Мать рассказывала об отце, часто менялась в лице. То к ее лицу подступала краска, то вдруг появится растерянная улыбка и мать моментально сбрасывала ее с себя, как бы боясь, что сын может о чем-нибудь догадаться. Ну а мальчик во время рассказа не видел ничего и никого, кроме своего отца. По рассказам матери он представлял его себе огромным, сильным и веселым. Мальчик часто спрашивал мать:
– Мама, а почему папа не живет с нами, когда он приедет, и приедет ли вообще? Любит ли он меня?
– Любит, любит, – успокаивала его мать, – приедет, скоро приедет. Но папка не приезжал, не появлялся и соседские мальчишки продолжали дразнить его безотцовщиной и оборванцем. Мальчик рос одиноко, мальчишеских компаний он
Прошли годы. Голодное послевоенное время кончилось, хозяйство Евдокии постепенно наладилось благодаря ее труду. Да и не просила она ни у кого помощи. Разве мало было таких, как она? Вот и пришлось ей одной выкарабкиваться из нужды. Знамо дело, у кого мужик дома, те о ней давно и думать уже забыли. Да и Степан тоже хорош. Приехал в село как набегом, перепахал всю душу, выжал все из нее, оставил Сережку маленького, да и скрылся – как в воду канул. А уж какой он был-то! Евдокия выпрямилась, обтирая руки о передник от мыльной пенной воды, убрала тронутую серебром седины прядку волос под плат и села на табуретку.
– А уж какой он был-то! – шепотом повторила свою мысль Евдокия. Евдокия вспомнила, как вечером заходила в кузницу, а там ее Степан огромным молотом бил по раскаленной болванке. Мышцы крупными шарами перекатывались у него под рубахой, а она – Евдокия, как зачарованная смотрит на него широко раскрытыми глазами. А после они шли домой так, как могут ходить только самые, что ни на есть влюбленные. Степан уже стал подумывать о постройке нового дома, выписал лес, да перевезти его пока не было никакой возможности. Он уже и план наметил, какой дом будет, и мыслями своими делился со своей Евдокией. И не было счастья Евдокииного, как ей тогда казалось, и конца, если бы не тот злосчастный день, который украл у нее любимого мужа, а у Сережки – папку, который, по его мнению, был лучше всех на свете.
В тот злосчастный день приехали к ним в село шофера. Встретился с ними Степан на счет того, чтобы перевести лес для нового дома, да только дома он больше не появился. Что на него подействовало или знакомого встретил, да тот что-то передал ему или еще что, да только кончилось семейное счастье для Евдокии и ее маленького Сережки с того дня. Бросил их Степан в те трудные годы. Люди говорили разное. Может у него семья есть еще где-то, поэтому и заехали к ним в село шофера и обсказали ему все как есть. Иначе чего бы им было делать у них в селе. Да только не верила Евдокия, что вот так просто он мог уехать от них, разлюбить, растоптать, наплевать. Не верила и сынишке говорила:
– Приедет наш папка, в командировке он, отозвали его, потому как руки у него золотые, специалист он хороший. И ходила Евдокия на станцию долго, в надеже встретить его с какого-нибудь поезда, ходила и в летний зной и зимнее ненастье и в весеннюю распутицу, месила солдатскими сапогами дорожную грязь. Восемь верст туда и восемь обратно. Ходила до тех пор, пока ей соседи не стали тыкать, дескать, хватит ей убиваться по нему и не заслуживает он этого, не стоит он слез твоих, а надо подумать о том, что у нее сын растет, о нем нужно заботиться, он ее надежда и опора в жизни, он ее счастье и будущее. Она соглашалась с соседками, а Степана все одно, не могла забыть. Но время шло и надо было жить и растить сына.
С тех давних пор прошло семнадцать лет. Евдокия с годами, с переживаниями, да с нуждой утратила былую красоту, но по-прежнему в ее лице еще много было обаятельного. А что касается сына, то он вырос, возмужал, над губой у него пробивалась темная полоска усов. Был он высок и не по годам широк в плечах. Многие из местных девчат заглядывались на него и в тайне завидовали его будущей избраннице. А Сергей был замкнут и не разговорчив. Охотно общался только с матерью, с другом Колькой Соловьевым, да со старым колхозным сторожем дедом Спиридоном.