Разоблачение суккуба
Шрифт:
Фоэба засмеялась, взбалтывая вишенки в коктейле.
— Эй, я не вынесу, если…
По залу распространилась знакомая аура, и Фоэба притихла. Мы все, как один, обернулись. В бар входил Луис. Даже смертные, которые не могли почуять его, как мы, замерли и наблюдали за его шествием по комнате. В мрачном величии Луиса таилась мощная притягательная сила.
— Вот это босс, — произнес Джами, шутливо поднимая стакан. — Ты пропустил мое сногсшибательное представление.
— Я видел это раньше, — сказал Луис, садясь и подзывая жестом бармена. — Скажи честно, что такое необыкновенное ты учудил? Сжег шарфов больше обычного?
— Всего несколько заурядных переодеваний, — скромно вставила я.
Джами взялся за второй стаканчик. Он заказал сразу два, как только мы сели. Полагаю, он не хотел ждать лишнюю пару минут, пока ему нальют следующую порцию.
— Этот фокус всегда проходит «на ура» с суккубами. Даже с подсадными утками и заранее подготовленными костюмами никогда так хорошо не получается. Раньше, когда я жил в Ралейе, со мной работала одна девица, и она все делала правильно, но люди все равно догадывались, как это работает.
Алкоголь приятно будоражил тело, я решила сбавить обороты, чтобы совсем не потерять голову. Слова Джами пробились сквозь этот тёплый туман и пробудили воспоминание.
— Ралей… когда вы были в Ралейе?
— Я переехал оттуда несколько лет назад. Жил там около… ох, не знаю. — Джами глотнул джина, вероятно, в надежде обрести способность к счету. — Не так долго. Двадцать лет. Я там неплохо сбывал души, но, знаете ли, по-настоящему мои способности оценили только здесь.
— А когда вы там жили, не были ли вы знакомы с вампиром по имени Мильтон? — спросила я. Было нелепо вспоминать разговор с Хью здесь, в дешевом баре Лас-Вегаса, но еще страннее слышать упоминания о Ралейе дважды в неделю.
— Мильтон? — Джами вскинул брови и слегка помрачнел. — Да, я его знаю. Мерзкий сукин сын. Выглядит как…
— Носферату?1 — подсказала я.
Джами важно кивнул.
— С виду чистый вампир, и при этом сексот. Как такое возможно, это выше моего понимания.
Фоэба нахмурилась.
— Ты сказал — «сексот»?
Главный герой одноименного немого фильма немецкого режиссера Ф. Мурнау, вышедшего на экраны в 1922 году. Мурнау хотел экранизировать роман Брэма Стокера «Дракула», но не смог получить права, поэтому изменил имена персонажей и переиначил сюжет.
Официант принес бокал для Луиса. Тот жестом задержал парнишку и посмотрел на нас.
— Еще по стаканчику? Еще один «Буравчик» или «Космо»? Джами? Ты пьешь «Танкерей»?
Джами выглядел обиженным.
— «Бифитер».
Луис выкатил глаза.
— Но это отвратительно и глупо. Принеси ему «Танкерея».
— Нет! — воскликнул Джами. — «Бифитер». Я пурист.
— Никто не ущемляет твои права, — не уступал Луис. Он посмотрел на сконфуженного официанта. — Принеси того и другого. Мы проведем тест. — Официант вздохнул с облегчением и поспешил удалиться, пока кто-нибудь снова не переменил заказ.
— Пустая трата времени, — сказал Джами. — Не обижайся, босс. Сам увидишь.
Луис оставался непреклонным.
— «Бифитер» для деревенщин.
— Джами, так что насчет Мильтона, — я попыталась вернуться к теме.
— Деревенщин! — Не думаю, что Луис нанес бы Джами большее оскорбление, если бы помянул его матушку. — «Бифитер» — изысканный напиток для утонченного вкуса. Ты знаешь, как я тебя уважаю, но, честно сказать, несмотря на весь твой опыт жизни по всему миру… ну… — Джами пьяно пытался нащупать способ, как завершить мысль. — Ты не прав.
Луис расхохотался, чего, как я отметила про себя, никогда не сделал бы Джером, если бы кто-либо из его подчиненных вдруг заявил, что он не прав.
— Увидим, мой друг. Дело непростое, это правда, проанализировать досконально основные ингредиенты и процесс перегонки.
— Джами, — предприняла я новую попытку.
— И тогда, — возгласил бес, — мы придем к согласию, что «Бифитер» намного лучше по обоим параметрам.
— Брось, Флер, — тихо сказал мне Бастьен. — Тебе не побороть джин. Попытайся завтра.
Я вознамерилась протестовать, но, послушав дальнейшую дискуссию между Джами и Луисом, пришла к выводу, что Бастьен прав. Джами так зациклился на защите чести своего джина, что едва ли вообще помнил мой вопрос о Мильтоне.
— А он завтра протрезвится? — недоверчиво спросила я.
— Нет, — ответила Фоэба. — Но обычно в первой половине дня он менее пьян.
Джин был принесен, и Луис с Джами полностью погрузились в его «научное» исследование, которое включало в себя изучение запаха и поверхностного натяжения. Не понимаю, какое значение последнее качество имеет для проверки напитка на вкус, но спорщики, по-видимому, придавали этому параметру серьезное значение.
— Боже мой, — пробормотала я в изумлении.
Бастьен покончил с коктейлем.
— Дело принимает серьезный оборот, а значит, мне пора. Что вы скажете, леди? Не хотите ли предаться дружескому общению в каком-нибудь клубе?
— Я сегодня рано встала, — с сожалением призналась Фоэба. — Мне, наверно, лучше пойти домой. Завтра увидимся на репетиции?
— Скорее всего, — сказала я. — Я обещала Маттиасу, что приду.
Луис, хоть и был увлечен анализом джина, услышав имя менеджера компании, поднял взгляд.