Разоблачение
Шрифт:
В связи с тяжестью преступления обвиняемые не были освобождены под залог и содержались под стражей до тех пор, пока не была подана жалоба и не была назначена первая явка к судье. Клэр Роулингс до сих пор находилась в госпитале, и начались дебаты о её будущем. Прокурор, не задумываясь, заочно выдвинул ей обвинение.
Маленькая тюремная камера Айова-Сити не была похожа ни на одну из тех, в которых Тони приходилось бывать. Каждая минута внутри нее длилась целую вечность. Он часами выхаживал взад-вперед. К счастью, Брент часто навещал его. Конечно, визиты делались ради выстраивания его защиты, но не только: это было для него передышкой,
– Скажи мне, что с Клэр, - потребовал Тони, когда они снова оказались одни в комнате для посещений.
– Нам мало что известно. Роуч - наш главный источник информации, и Эмили запретила ему и всем остальным контактировать с Клэр.
– Я её муж. Роуч предоставил документы от Френсиса. Как они могут отказывать мне? Я хочу знать, что с моей женой и дочерью. Кроме того, когда Клэр выйдет из госпиталя, она не сядет в тюрьму. Я не позволю этому случиться снова. Не знаю, как она выжила здесь в первый раз. У нее есть целый юридический штат в «Роулингс Индастриз», готовый к ее защите. Эмили не может отказать своей сестре в юридическом представительстве.
Брент отрицательно покачал головой: - Она не отказывается от защиты. Джон представляет её интересы. Ему вернули лицензию.
– В Айове? У него никогда не было лицензии в Айове.
– Нет, основной адвокат Джейн, он ассистирующий.
Тони взялся двумя пальцами за переносицу, закрыл тёмные глаза и глубоко вздохнул.
– Я заплачу им столько, сколько они захотят. Мне не нравится это, по мне — лучше бы ты занимался её защитой, но, думаю, Джон и Джейн будут от души стараться защищать её интересы.
Брент подался вперёд и понизил голос: - Роуч залёг на дно. Я боюсь, что его обвинят в пособничестве или, возможно, в соучастии совершении преступления. У него довольно яркое прошлое. Это определённо может быть использовано против него.
– Он вообще ничего не знает. Никто не знает.
Брови Брента вопросительно поднялись.
– Это моя история. Я за неё в ответе.
– Ты знаешь, что все ваши вещи, твои, Клэр и Николь, были найдены в отеле в Седар-Рапидс? Очевидно, именно там вы и остановились, когда вернулись в Айову?
– Роуч хорош. Не жди, что он поведётся на твоё предложение уехать из города. Я знаю, что он останется здесь не ради меня, но, черт возьми, я рад, что он остался. Он, возможно, добрался до базы госпиталя и знает о Клэр больше, чем сама Эмили.
– Тони встал и пошёл к стене.
– Она мне никогда не нравилась, как и я ей.
– Он резко обернулся.
– Но я же, блять, спас их из того дома, и вот как эта сука меня отблагодарила? Держа меня в абсолютном неведении? Она не может отрицать, что мы с Клэр женаты.
– По сведениям Роуча, Клэр очнулась, но ни на кого не реагирует.
– Что значит «не реагирует»?
– Она ни с кем не разговаривает, даже с Эмили или Джоном.
– А с Николь? Она однозначно должна общаться с Николь.
– Мы можем судить только по записям доктора, но не думаю.
– Вытащи меня отсюда к чертовой матери и дай мне ее увидеть. Она ответит мне.
– Я как раз над этим работаю. Первое слушание в суде назначено на завтрашнее утро.
– Прежде чем Тони успел взорваться от перспективы провести еще одну ночь в тюрьме, Брент продолжил, - Судья
– Отлично, еще одна ночь в этой адской дыре, и я смогу спать в своей собственной постели. А как же Клэр? Когда первое слушание по ней?
– Пытаюсь выяснить. Я связался с клерком в офисе Эвегрина, который даст мне знать, как только обвинение будет официально подано и назначена дата. Думаю, сегодня или завтра. Они могут использовать ее состояние здоровья в качестве оправдания, но редко первое появление длится дольше семидесяти двух часов с момента подачи обвинения.
– Какова бы ни была сумма залога за нее или за меня, она у тебя будет. Никто из нас долго не пробудет в тюрьме. А как насчет Кэтрин? Она должна сгнить в этой тюрьме.
– Тони, Эрик показал мне записи из кабинета в поместье. Прямо сейчас вас обвиняют в запугивании, пособничестве в совершении убийства и укрывательстве от ФБР. Если мы кому-то покажем эти записи, то уверен, что ваш список обвинений увеличится. Ты уверен, что хочешь, чтобы все это вышло наружу?
Тони недоверчиво уставился на него.
– Ты что, издеваешься надо мной? Да, черт возьми! Я готов признать все, что угодно, лишь бы показать судье, на что способна эта сука.
– Давай сначала вытащим тебя отсюда. Потом можешь отвезти записи Эвегрину.
Тони потёр виски, голова начинала болеть.
– Дерьмо, ей лучше не приближаться к моему дому.
– Она ещё в госпитале. Поэтому я считаю, что у нас есть время. Она разыгрывает из себя жертву, и не думаю, что в ближайшем будущем сменит свою роль.
– Вытащи меня отсюда.
– Завтра утром ты выйдешь.
– Если Джеффрис обманет меня, он об этом пожалеет.
– Он этого не сделает, - заверил Брент.
Адвокаты компании Роулингса добились небольшого успеха. Вместо обычного спектакля на слушании, Энтони Роулингсу гарантировали закрытую встречу с судьёй Джеффрис в судейской. Все представители прессы и зрители были удалены из зала, остались только Тони с Брентом, прокурор, стенографистка и сам судья.
Голос судьи разнесся по всему просторному залу суда, произнося слова с той властностью, какой и следовало ожидать от человека, занимающего такой пост. Он ни разу не запнулся, зачитывая обвинения, выдвинутые против великого Энтони Роулингса. Тони, в свою очередь, также ни разу не шелохнулся, стоя перед судьёй в сшитом на заказ костюме от Армани.
– Мистер Роулингс, вы обвиняетесь в шантаже, укрывательстве от федеральных агентов, нападении с намерением нанести телесные повреждения, двух эпизодах незаконного лишения свободы и соучастии в покушении на убийство. Преступления, в которых Вас обвиняют не являются тяжкими, за исключением соучастия в покушении на убийство и незаконного задержания. Соучастие в покушении на убийство предполагает наказание до пяти лет тюремного заключения, тогда, как незаконное лишение свободы может повлечь до двадцати лет. Вам понятны обвинения?