Разоблаченный любовник

Уорд Дж. Р.

Боже, он был силен.

С соблазнительным ощущением того, что она имеет на это полное право, Марисса провела руками по его сгорбленным плечам, потом вниз по выгибающемуся позвоночнику к тому самому месту, что внедрялось в нее. Она точно знала, когда пришло его время. Ритм его толчком стал настойчивее, время между проникновениями уменьшилось, скорость нарастала. Яростные движения заставили отвердеть все тело, подающееся вперед-назад, об остановке уже не могло быть и речи.

Дыхание вырывалось из его рта, лаская ее плечо; пот, выступавший на его теле, стирался о ее кожу.

Когда его рука схватила ее за волосы и сжала их в кулак, она почувствовала укол боли, но не обратила на него внимания — он поднял голову, глаза его были зажмурены, словно он переживал острейшие мучения.

А потом он вообще перестал дышать. Вены выступили под кожей шеи, когда он закинул голову назад и зарычал. Глубоко внутри она почувствовала, как дернулась его эрекция, ощутила, как горячая жидкость изливается в нее в ритме спазмов, сотрясавших все его тело.

Он рухнул на нее, вспотевший, перегревшийся, задыхавшийся. Мускулы вздрагивали по всему его телу.

Она обвила его руками и ногами, удерживая рядом с собой, убаюкивая его.

«Как он прекрасен, — подумала она. — Как прекрасно… все это».

Глава 36

Мариссу разбудили жалюзи, поднявшиеся на ночь, и ощущение легкого поглаживания по животу, груди, шее. Она лежала на боку, Бутч плотно прижимался к ней сзади… его твердое, мускулистое тело раскачивалось в эротичном ритме.

Его горячая эрекция искала ее, терлась об округлые изгибы, желая попасть внутрь. Она потянулась назад и впилась пальцами в его бок, призывая к себе, и он понял намек. Безмолвно он лег поверх нее — тяжесть его тела прижала ее лицо к подушкам. Она отпихнула их, чтобы получить возможность дышать, а он в это время развел ее ноги коленями.

Она застонала. Что, очевидно, разбудило его. Он дернулся назад, упершись руками в кровать.

— Марисса… Я, э-э-э, я не хотел… Когда он отступил, она поднялась на колени, пытаясь удержать контакт.

— Не останавливайся. Повисла секундная пауза.

— Тебе, должно быть, больно.

— Совсем нет. Вернись. Пожалуйста.

Его голос стал совсем хриплым и прерывистым:

— Господи… Я надеялся, что ты захочешь сделать это снова. Я буду осторожен, клянусь.

Неровный звук его голоса стал отличным началом вечера. Его широкая рука прошлась вниз по ее позвоночнику, губы скользнули по верху бедра, по копчику, потом спустились ниже: к гладкой коже ее попки.

— В этой позе ты такая красивая. Я хочу взять тебя так. Ее глаза расширились.

— А ты можешь?

— О, да. Я войду глубже. Хочешь попробовать?

— Да…

Он еще выше поднял ее бедра, распределив ее вес между руками и ногами — кровать скрипела, пока он менял положения их тел. Когда он прижался к ней сзади, она посмотрела вниз, но увидела лишь его мощные бедра, висящие тяжелые мешочки и напряженную эрекцию.

Его грудь опустилась на ее спину, откуда-то из-за головы возникла рука, кулаком упершаяся в матрас. Она согнулась в предплечье, показав выступившие вены, когда он наклонился вбок и поднес головку своей плоти к нежной коже между ее ног. Короткими дразнящими поглаживаниями, он двигался вперед-назад,

не входя в нее, и она поняла, что в это время он смотрел на сосредоточие ее женственности.

Через какое-то время его начало потряхивать — так ему нравилось то, за чем он наблюдал.

— Марисса… Я хочу… — он замолчал, глухо чертыхнувшись.

— Что? — Она слегка повернулась, чтобы увидеть его, оглянувшись через плечо.

Он посмотрел вниз, на нее — в его глазах застыло то сосредоточенное, напряженное сияние, которое, казалось, сопровождало взгляд человека, серьезно настроенного на секс, но было в них еще что-то, мерцавшая жажда, не имевшая ничего общего с их телами. Вместо того чтобы объясниться, он уперся второй рукой в кровать, опустился на ее спину и толкнул бедра вперед, так и не проникнув внутрь. Задохнувшись и уронив голову, она наблюдала за его эрекцией, скользящей между ее ног. Кончик его плоти почти доставал до ее пупка.

Боже, теперь она поняла, почему ему нравилось смотреть. Потому что… Да, ей тоже нравилось видеть его таким возбужденным.

— Что ты хотел сказать? — простонала она.

— Детка… — Его дыхание обжигало ей шею, голос звучал темным, неистовым требованием. — О, черт, я не могу спросить об этом сейчас.

Его губы впечатались в ее плечо, зубы впились в кожу. Застонав, он почувствовала, как согнулись ее локти, но он поймал ее до того, как она упала на матрас, поднимая ее обратно рукой, прижавшейся к груди.

— Спроси меня, — задыхаясь, проговорила она.

— Так бы и сделал… если бы мог остановиться… но, о, Боже…

Он немного отступил назад, а потом вошел в нее, заходя так глубоко, как и обещал — мощный бросок заставил ее выгнуть спину, выкрикивая его имя. Он начал движение в том ритме, что сводил ее с ума, но все равно оставался осторожным, сдерживая силу, которую она чувствовала в нем.

Ей нравилось ощущать его, нравилось чувство наполненности, нравилось скольжение и растяжение, которое, как она вдруг осознала, может продлиться еще час.

А что если это был их последний раз?

Выступили слезы. Запутались в ресницах. Ослепили ее. А он, повернув ее подбородок, чтобы поцеловать в губы, заметил их.

— Не думай об этом, — прошептал он, касаясь дыханием ее рта. — Останься со мной на эту секунду. Останься сейчас со мной.

Помнить этот момент. Помнить его здесь…

Он вышел, развернул ее, соединив их снова лицом к лицу, и стал ласкать ее щеки и целовать ее, не прекращая движений. Они достигли вершины одновременно, наслаждение было так велико, что его голова бессильно опустилась, словно он уже не мог удержать ее на шее.

После он перекатился на бок и прижал ее к груди. Слушая грохотание его сердца, она взмолилась о том, чтобы оно было настолько же сильным, насколько громко звучало.

— Что ты хотел сказать? — слабо прошептала она.

— Ты будешь моей женой?

Она подняла голову. Его глаза цвета лесного ореха были совершенно серьезными, и у нее появилось такое ощущение, что они думают об одном и том же: почему они не поженились раньше?

Так что с ее губ сорвалось, со вздохом, только одно слово: