Разобщённые
Шрифт:
Нельсон поднимается и качает головой.
— Постарайся, чтобы твой следующий ответ мне понравился.
И уходит, плотно прикрыв за собой дверь.
53 • Нельсон
Нельсон решает не торопить Лева — пусть подумает как следует. Сам он тем временем сидит в соседней комнате и исследует путеводные ниточки, которые у него уже имеются. М-да, негусто. За последнее время он пометил с дюжину беглецов —недоумки воображают, будто сбежали от него. Некоторые всё ещё шляются там же, где он их поймал, другие уже в заготовительных лагерях — юнокопы выловили. Один угодил аж в Аргентину; хотя Нельсон подозревает, что он, скорее всего, был захвачен другим орган-пиратом и расплетён на чёрном рынке, а в
Транк-патроны, которыми сейчас заряжён пистолет Нельсона, — из самых слабых, хватает только на пару часов, не больше. Возвратившись к двери в комнату узников, он входит не сразу — стоит снаружи на пороге, прислушивается. Девчонка уже проснулась, правда, спросонья ещё плохо соображает, а Лев — тот без конца извиняется, что втянул её в эту авантюру. О Конноре или скрытых прибежищах расплётов — ни гу-гу.
Нельсон ради пущего эффекта распахивает дверь пинком, а затем спокойно опускается на стул между двумя койками и помахивает пистолетом — пусть знают, что намерения у него самые серьёзные.
— Ну что, продолжим? — говорит он. — Осталось ещё пять патронов. Шанс, что следующий выстрел окажется смертельным — двадцать процентов.
Лев избегает смотреть ему в глаза и пытается совладать со своим дыханием. Поскольку главный «сюрприз» игры раскрыт, Нельсон направляет ствол пистолета на девчонку ещё до того, как задать вопрос.
— Ты думаешь, я боюсь умереть? — говорит та. — Я не боюсь.
А голосок-то дрожит... Боится. Ещё как.
— Пожалуйста, — умоляет Лев. — Не надо!
— К сожалению, думаю, что надо, — благодушно говорит Нельсон и прочищает горло. — Второй раунд. Вопрос такой. Где прячется Беглец из Акрона? Три секунды на размышление.
— Пожалуйста, не надо! — снова молит Лев.
— Раз!
— Стреляй в меня! Она не имеет никакого отношения к нашим делам!
— Два!
— Но ведь это я отвечаю неправильно, а не она!
— Три!
— Стой! Я скажу! Скажу!
Нельсон взводит курок.
— Давай-ка побыстрей.
Лев делает глубокий, прерывистый вдох.
— Индиан Эко Кавернз [36] . В Пенсильвании. Там прячутся беглые расплёты с восточного побережья. Люди из Сопротивления уводят их глубоко вниз, в пещеры, и они живут там, пока им не исполнится семнадцать. Коннор помогает управлять.
— Гм-м, — задумчиво протягивает Нельсон. — В индейской резервации, значит... Эти вонючие притонщики вечно на стороне расплётов, прячут их, сволочи.
Он кладёт пистолет на колени и откидывается на спинку стула.
— Так, я в затруднении. Из всех беглых, которых я пометил, ни один не пошёл в этом направлении. Кому же верить? Тебе или моим данным?
36
В буквальном переводе — «Индейские гроты, где гуляет эхо». Памятник природы.
— А где ты их пометил? — быстро спрашивает Лев. — Если западнее Питтсбурга, то они, наверно, отправились куда-то в другое место, где их вернее подберёт Сопротивление, и не спрашивай, куда, потому что я без понятия!
Нельсон улыбается.
— Знаешь, а я рад, что ты не разорвался в мелкие брызги, юноша. Потому что ты только что спас жизнь этой молодой леди. Если, конечно, ты сказал правду.
— Если я вру, то можешь вернуться и прикончить нас обоих.
Нельсон разражается хохотом.
— Именно так я и собираюсь поступить, если ты мне наврал, но всё равно — спасибо за разрешение!
И он уходит, не выказав намерения развязать пленников.
54 • Лев
— Ты правду сказал? — спрашивает Мираколина.
— Конечно, — отвечает Лев, на случай если Нельсон подслушивает. Через несколько минут до их ушей доносится звук мотора — их тюремщик уезжает. Дело не в том, чт'o Лев сказал; гораздо существеннее, что Нельсон ему поверил. Лев выудил местонахождение «убежища» из головы — когда-то много лет назад он побывал в этих гротах с родителями, и гид рассказывал, что они служили пристанищем местным бандитам. Лев тогда придвинулся поближе к маме — испугался, что бандиты всё ещё прячутся где-то в тёмных расщелинах. Скрываются ли сейчас в пещерах беглые расплёты — сие Леву неведомо. Он надеется, что нет.
— Так что будем делать? — спрашивает Мираколина. — Если он поймает твоего друга, он не вернётся, и мы тут умрём с голоду, а если непоймает — тогда вернётся и убьёт нас.
— Ты же, кажется, сказала, что не боишься умереть?
— И не боюсь. Просто не хочется умирать бессмысленной смертью.
— Мы не умрём. Я не позволю.
И Лев начинает кататься по кровати с одного бока на другой. Его руки надёжно привязаны капроновым шнуром к двум вертикальным штырям, зато ноги свободны, и этого достаточно, чтобы раскрутиться как следует. Он бросает всё своё тело налево, потом направо, и снова налево, и снова направо, опять и опять, пока койка не начинает со скрипом ехать ножками по полу. Лев пытается перевернуть кровать, но инерции недостаточно. Выбившись из сил, он останавливается, чтобы отдохнуть.
— Ничего не выходит, — говорит Мираколина. Спасибо за разъяснение. Как будто он и без неё не знает.
— Тогда, может, помолишься? Я, как видишь, уже молюсь.
Передохнув несколько минут, он возобновляет свои попытки. На этот раз ему удаётся подвинуть кровать чуть больше, и одна из ножек застревает в неровности пола. Теперь при расшатывании ножки кровати с одной стороны чуть приподнимаются. Силы мальчика быстро истощаются, шнур больно врезается в запястья. Он вынужден остановиться, но через несколько минут начинает всё заново — туда-сюда, туда-сюда, и с каждым разом кровать накреняется всё больше. Наконец, испустив сдавленный стон сквозь стиснутые зубы, Лев бросает весь свой корпус по направлению к дальней стене, едва не выворачивая руки из суставов, — и кровать встаёт на две ножки, словно монета на ребро при игре в орлянку. И словно та же монета, кровать колеблется, решая судьбу узников, — и наконец переворачивается кверху ножками. Лев больно стукается локтем о прогнившие доски пола, под кожу впивается десяток заноз. Кровать нависает над мальчиком, и это пробуждает в нём воспоминания о взрыве в таунхаусе брата — вот почти так же он лежал тогда под диваном. Перед глазами Лева проплывают лица Маркуса и пастора Дэна... Он старается не поддаться скорби, наоборот — извлечь силу из этих горестных воспоминаний.
— Молодец, получилось! — слышит он возглас Мираколины, видеть её он не может. — И что теперь?
— Пока не знаю.
Руки Лева всё так же привязаны к штырям кроватной спинки. Больно! Теперь ему видно, как сочится кровь из запястий. Постой, а это что? У него на руках ржавчина! В голове проносятся бесполезные сведения: врачи рекомендуют сделать укол от столбняка, если поранился ржавой иглой или ещё чем-то вроде того. А ещё он вспоминает принадлежащий его семье пляжный дом — его окружала железная ограда, насквозь проржавевшая под воздействием солёного морского воздуха. Проржавевшая насквозь...Лев всматривается в то место, где штыри соединяются с кроватной рамой. Так и есть! Штырь, к которому привязана его левая рука, проржавел. И Лев, опять не обращая внимания на боль, дёргает и дёргает рукой, пока штырь не ломается. Левая рука свободна!