Разоритель
Шрифт:
– Кстати, - продолжал тем временем Сервин, - вы ведь регулярно одариваете гонгурский Белый Храм, в котором столь блестяще выступает наш любимец Хингр?
– Та-ак, - Антор недобро прищурился, рассматривая силуэт собеседника на фоне светлеющего неба, - вы хотите сказать, что я тем самым поощряю проповеди Хингра, направленные против наук? Зачем бы мне это понадобилось?
– Возможно, из экономии, хотя это звучит странно, - в голосе Сервина прорезалось сомнение.
– Насколько мне известно, с тех пор, как вы нашли этот свой клад, вы не пожертвовали на исследования природы ни единого медяка, хотя от вас этого ожидали - да, очень ожидали, в том числе
– Оставьты это своё "краем уха", - Антору надоели эти намёки.
– Вы платите каким-то людям за сведения, в том числе и за сведения обо мне. Что ж, я помогу вам сэкономить немного денег. Да, я давал золото Белому храму, как и многие другие. Потому что я могу себе это позволить, вот и всё.
– Кстати сказать, вы можете себе позволить многое, но не всё, - не отступал купец.
– Насколько мне известно, вы никогда не позволяете себе благотворительности и дачи в долг. Подарки - да, дорогие подарки - да, деньги - нет. Золото вы не дарите никому. Хингру же вы дали деньги, много денег. Значит, вы что-то купили у него, не так ли? Может быть, эту его замечательную теорию о том, что изучение природы уводит нас от божественного, и что человек вначале должен обратиться внутрь себя и усовершенствоваться морально? Кстати, вы ведь сами чеканите свою монету? неожиданно спросил он.
– Да, по праву домина, вручённому мне Чёрным Храмом, - Антор немного встревожился.
– Мои деньги были многократно проверены знатоками металлов, и было признано, что они установленного веса и размера и чистого металла.
– Странно всё-таки, что вы не стали обращаться к известным чеканщикам, - язык купца уже слегка заплетался, но ясность ума, судя по всему, его ещё не покинула.
– Я наводил справки... некоторые говорят, что ваше золото даже слишком чистое...
– И что же вы хотите этим сказать?
– Антор постарался добавить в голос иронии.
– О, ничего особенного. Я хочу кое-что понять, вот и всё. Например, не продешевил ли я, продав алкемические трактаты дому Гау...
Антор недоумённо поднял бровь.
– Предположим, - да, только предположим, - тянул своё Сервин, - что существует некий способ искусственного получения золота. Возможно, он очень прост, но по какой-то случайности наши учёные мужи его упустили. Вполне возможно, что вы каким-то образом узнали этот способ. В таком случае, ваша неприязнь к наукам получает логичное объяснение: вы не заинтересованы в том, чтобы этот способ открыли и другие, ибо тогда золото перестанет быть ценным. Поэтому вам желательно остановить развитие знаний...
Антор с облегчением рассмеялся.
– Но, разумеется, это не так, - невозмутимо продолжил Сервин, поскольку к таким же выводам обязательно придут и другие, и только удвоят усилия... Нет, я уверен: вы не знаете способа превращения металлов в золото. Заметьте, я не говорю, что вы их не превращаете. Но вы не знаете, как это происходит. Например, вы нашли некое устройство... возможно, в вашей версии, связанной с кладом, есть зерно правды...
Полоска зари над морем всё ширилась. Дымка истончилась, готовая разорваться под первыми острыми лучами восходящего солнца.
– Всё это очень подозрительно, Антор. Но я докопаюсь до истины, да... Простите, я уже...
– он не закончил фразы: вино и ром взяли своё, и богатейший купец Арбинады звучно захрапел.
Благородный домин Антор Счастливый смотрел на разгорающуюся зарю. Безотчётная тревога отступала вместе с первыми солнечными лучами. Сервин со своими догадками оказался смешон. Впрочем, он близко подобрался к истине: в конце концов, кошелёк действительно является инструментом для получения золота. Но пронырливому купцу это ничем не поможет...
Он развернулся, и, оставив на лавочке храпящего купца, зашагал по направлению к малому дворцу, где его ждала Золотая Лисица.
Остров Лисий Зуб, 244-й год, 103-й день.
Дождь прибивал к мокрой земле осыпающиеся лепестки роз и остролистов. Лепестки пахли горечью и влагой. В разрывах туч, затянувших вид на море, иногда мелькало сонное вечернее солнце, склоняющееся к горизонту.
Домина Нелия пододвинула к себе кифейник, покрытый затейливой вязью и полный до краёв свежесваренного напитка. Неплотно прилегающая крышечка сосуда тихонько позвякивала, подпрыгивала, выпуская на свободу вкусный пар.
Она привставла, чтобы дотянуться носиком кифейника до зелёной керамической чашечки. Тонкий, причудливо изогнутый носик посудины на мгновение завис над донцем, чтобы выпустить из себя тёмную струйку.
Запах свежего кифа на мгновение заполнил просквожённый сыростью воздух, проплыл над дольками яблока и чашей с вином, и поднялся к сухим веткам остролиста на потолке беседки. Золотая Лисица запрокинула голову, ощущая, как аромат напитка поднимается в воздух и принимает её в свои объятия, шарфом обнимает шею, нежно касается губ и ноздрей.
– Госпожа, госпожа!
– встревоженный голос служанки отвлёк домину Нелию от созерцания сияющих небес.
– Что вы делаете?
– Что такое?
– хозяйка слегка повернула голову.
– Вы опять сидите в этой беседке и пьёте киф! Вы простудитесь! У вас наверняка холодные ноги! И это после вчерашнего приступа... да и утром вам было нехорошо. Надо же иногда думать о своём здоровье!
Служанка стояла у входа с огромным белым зонтом. Вид у неё был чрезвычайно решительный. В таком виде она напоминала Нелии ручного лисёнка, которого ей в детстве подарил отец. Однажды девочка купалась в озере и начала тонуть. Храбрый зверёк бросился в воду - спасать хозяйку, хотя сам был не больше ладони. Девочку, конечно, вовремя вытащили, а вот лисёнок утонул: он совсем не умел плавать. Маленькая Нелия потом долго рыдала над холодным комочком рыжего меха, а её отец, домин Эрз, погладил её по голове и сказал ей тихо и серьёзно: "Запомни, Нелия: отнять жизнь может всё что угодно, но дать жизнь может только женщина".
Золотая Лисица грустно улыбнулась.
– Ты права... наверное. Но мне нравится пить киф и смотреть на дождь. А вчера, ты помнишь, я не могла выйти из дома - так мне было плохо. Сейчас мне лучше, и поэтому я останусь здесь. Принеси мне что-нибудь тёплое. Захвати ножную грелку. И немного вина.
– Вино может повредить ребёнку, - столь же непримиримо заявила служанка.
– Уж если вы решились рожать в вашем возрасте, следите за собой...
– Поверь уж, дорогая, я лучше знаю, что нужно ребёнку, - вздохнула домина.
– В этом деле я ведь немного разбираюсь, не так ли?