Разорванная связь
Шрифт:
Я слышу, как женщина начинает постукивать ногой, и закатываю глаза. Вот сука.
Я выхожу из кабинки со своей старой одеждой, упакованной в пакет, и расческой в другой руке.
— Нет времени пытаться прихорашиваться. Сомневаюсь, что у тебя что-то получится, — огрызается женщина.
Я упрямая девушка, и самый быстрый способ заставить меня зарыться в землю – это бросать в меня подобные оскорбления.
Итак, я стою перед зеркалом и расчесываю волосы, медленно и тщательно, пока они не станут свободными от узлов, а затем заплетаю их. Я заплетаю самую сложную косу, какую только могу,
Она хрипит и пыхтит, но я не обращаю на нее внимания. Она не знает, что я могу сделать, поэтому не решается попытаться вытащить меня. Это хорошо, потому что я не могу использовать свои способности, так что я была бы вынуждена ударить ее по горлу.
И я бы ударила.
И наслаждалась бы каждой чертовой секундой этого.
Наконец, когда я больше не могу откладывать неизбежное, я следую за ней обратно в крошечную комнату для допросов, которая теперь является моим адом на земле. Ничего не изменилось, папка по-прежнему лежит там, ожидая меня. Женщина оставляет меня в комнате, не говоря ни слова.
Наконец я хватаю папку и открываю ее.
Черт.
Большая ошибка.
Там есть обновленные фотографии моих Связных. Черт, если бы моя жизнь не была таким огромным чертовым бардаком, я была бы в экстазе. Каждая фотография становится все горячее и горячее. Они все до смешного хороши собой, слишком хороши для такой, как я.
Ладно, я знаю, что не отвратительна, но на фотографии Габриэль бегает без рубашки, и я думаю, что у парня есть восемь кубиков. Я должна сказать узам в моей груди, чтобы они успокоились, потому что не могу его получить. Я определенно не могу завершить связь с ним.
Я определенно не обладаю восемью кубиками. У меня есть небольшой жирок на животе, который говорит, что я слишком люблю шоколад, когда у меня скачут гормоны, и позвольте мне сказать вам, я никогда не откажусь от него ради плоского живота.
Неа.
Я также не знала, что двое из моих Связных – братья. Это будет… по-другому. Советник и его брат-ученый. Блядь, все это просто чертовски запутанно.
Я просматриваю другие фотографии, чертовски желая найти какой-нибудь путь к отступлению. Убийственный GPS-трекер означает, что это будет непросто, но я и раньше выбиралась из дерьма. Я уверена, что смогу это выяснить, и мне нужно сделать это как можно скорее. Мне требуется секунда, чтобы понять, что в документах не хватает чего-то жизненно важного, и я просматриваю каждую страницу, чтобы убедиться.
Их дары не указаны.
В каждом из документов есть поле «дары», но на каждой странице оно оставлено не заполненным. Нет даже намека на то, на что способен каждый из них, и мне вдруг безумно захотелось узнать, что они могут делать.
Я все еще зациклена на документах, когда замок на двери поворачивается, и я чувствую толчок в груди, который говорит мне, что один из моих Связных здесь. Каждый мускул моего тела превращается в камень, пока я жду.
Я практически вся вибрирую от напряжения, когда дверь открывается, я поднимаю взгляд, устанавливая зрительный контакт с восьмипудовым красавчиком, но он тут же отводит глаза.
Черт.
Я всегда предполагала, что они будут расстроены или разочарованы во мне, но я была совершенно не готова увидеть чистую, без примесей, ненависть в их глазах, когда четверо моих товарищей входят в комнату для допросов.
Чертову ненависть.
Я сглатываю и наклоняю голову.
Один из них насмехается надо мной, но я не обращаю на это внимания, не отрывая взгляда от своих рук, которые лежат сложенными на столе передо мной. Мне не нужно больше видеть их ненависть. Я ненавижу себя достаточно за всех нас, еще немного, и я найду чертов мост, чтобы спрыгнуть с него.
Убийца.
Нет. Не я не могу думать об этом прямо сейчас, не тогда, когда и так на взводе и в бешенстве. Куда делся огонь во мне? Как будто его высосали, как только они все вошли в комнату.
Я слышу скрежет стульев и, оглядевшись, поднимаю голову. Я осматриваю каждого из них, медленно вбирая их в себя. Их легко отличить друг от друга, даже без фотографий, разложенных передо мной на столе.
Грифон хмурый и ворчливый, шрам, проходящий через его бровь, выделяется еще больше. Он выглядит точно так же, как на фотографии, вплоть до хмурого лица.
Габриэль возится с кофейной чашкой в руках, видимо, нервничая не меньше меня. Улыбающегося красавчика нигде не видно. То есть, он все еще горяч, но выглядит… несчастным.
Черт.
Норт, член Совета и причина моего GPS-чипа, сидит там в своем идеально сшитом костюме. Он единственный, кто пытается хоть немного скрыть отвращение. Ему это не удается, но я ценю его старания.
Нокс продолжает смотреть на меня так, словно я – самое худшее, что с ним когда-либо случалось. И, черт возьми, может, так оно и есть, но, по крайней мере, я не стану худшим, что когда-либо было выпущено на все население страны.
Я могу жить с тем, что меня ненавидят. Я достаточно ненавижу себя, чтобы знать, как легко это делать.
Глава 2
Мы сидим в полной тишине, кажется, несколько часов, но я уверена, что прошло всего лишь десять или около того минут.
Это мучительно. Живой кошмар. Сидеть здесь с четырьмя из пяти мужчин, которые, по идее, должны были испытывать ко мне влечение, когда-нибудь полюбить меня больше всего на свете, а они смотрят на меня с чистым презрением… Я понимаю. Понимаю, я знаю, что сделала, но это не значит, что встреча не должна быть чертовски невыносимой.
Наконец, Габриэль надулся и огрызнулся: — Стоит ли вообще спрашивать, где тебя носило? Или почему ты сбежала?
С трудом, но я сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от предательства, прозвучавшего в его тоне. Норт и Грифон внимательно наблюдают за мной, но от ухмыляющегося взгляда Нокса волосы у меня на затылке встают дыбом. Он не просто ненавидит меня… он готов пытать меня, чтобы отомстить за то, что я покинула его.
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, готовая к тому, что он собирается выплеснуть на меня яд. Мне заметно, как он медленно наполняет его, и это лишь вопрос времени, когда он вырвется наружу.