Разорвать порочный круг
Шрифт:
При мысли об этом внутри все на мгновение сжалось и содрогнулось, но мягкая ладонь жены и нежные прикосновения никуда не исчезли, и она сама все так же тепло улыбалась бастарду. Это дружелюбие девушки и никак не изменившееся поведение сумели придать Рамси толику уверенности, и только начавшие зарождаться волнение и напряжение как рукой сняло. Вместо них внутри обосновалось подобие умиротворения, а интуиция подсказала, что можно было расслабиться и в ближайшие минуты не ожидать подвоха. Но о каком подвохе он сейчас мог подумать? Это же была Санса, она не должна была причинить ему вреда, точно не физического.
Волчица медленно провела рукой по щеке, а затем все так же медленно отняла ее от лица закрывшего от удовольствия глаза бастарда и спросила, кидая быстрый взор на прикроватную тумбочку:
— Поешь, пока не остыло? Или попить сперва хочешь? — она, не отводя глаз от мужа, переставила к себе на колени тарелку да взяла в руки чарку.
До места, где буквально секунду назад была теплая ладонь девушки, коснулся холодный воздух да даже от такого незначительного изменения возникло чувство покинутости, которое подталкивало потянуться следом за пропавшей со своего места на щеке рукой. Открыв глаза и устремив взор к жене, Рамси хрипло проговорил:
— Пить.
Чарка с водой тут же оказалась перед Рамси, и он без промедления ее взял и поспешил сделать один глоток, после которого опустил чарку вниз и внимательно посмотрел на Старк. Она тоже глядела на него. На ее лице не отражалось ничего, кроме спокойствия, из-за чего для бастарда представлялось сложным предположить, о чем думала она сейчас. Не чувствуя за собой права пожирать жену взглядом и боясь глядеть на нее в упор, он разорвал зрительный контакт и поднес к губам чашку. Попивая маленькими глотками и то и дело убирая ото рта чарку, Болтон наполовину осушил ее, а затем замер на месте, потупив взор к своим коленям и стал выжидать следующего шага или слова от Сансы, смотреть на которую старался избегать. Ведь если он будет придерживаться этой тактики, то навряд ли чем-то разозлит ее или угодит в плохую ситуацию.
Посидеть в молчании вышло совсем не долго, и в очень скором времени тишину нарушил голос Волчицы:
— Ты упоминал Вонючку, но я не совсем поняла, о ком ты говорил и что… что имел в виду.
Она протянула Болтону миску с гуляшом и, отдав, забрала у него чарку. Беря из рук жены ложку, Рамси хрипло произнес, окидывая оценивающим взором свою первую и, предположительно, последнюю еду за день:
— Вонючка — это слуга, отданный мне отцом. Он жил вместе со мной и матерью на мельнице.
Давно он не вспоминал Хеке, его первого Вонючку. Смерть слуги, к сожалению, стала неотвратной — другого выбора тогда не имелось, а оставлять его в живых было слишком опасно. Воспоминания же о нем за несколько минувших лет выцвели и померкли, осталось только ощущение на задворках сознания, что когда-то в прошлой жизни существовал некий Хеке, рядом с которым ему нравилось находиться и который был единственным человеком, который понимал его. Вот и сейчас Рамси говорил, не задумываясь толком над своим ответом, а только на пару мгновений воссоздавая в голове внешний облик слуги и ту вонь, которая всегда исходила от него.
Пристально всмотревшаяся в Болтона Санса тихо произнесла: «Понятно» и протянула ему тарелку с едой. Отставив в сторону чарку и сжав зубы от стрельнувшей в ноге боли, Рамси забрал тарелку и без
Санса.
Рамси отвлекся от еды и кинул взгляд на Старк. Его изумило, что ей удавалось сохранять спокойствие и по сей момент и, более того, она сумела доставить его сюда. Хотелось надеяться, что она и далее не покинет его стороны и сможет в момент нависшей над ним опасности принять верное решение. Рамси страшно было выходить туда, наружу — вдруг при встрече с ними он снова испытает боль и то гнетущее, нарастающий страх? Не хотелось, чтобы повторилось что-то подобное тому дню, но если все повторится вновь… По крайней мере, Санса их не боялась и знала, что делать, могла в случае необходимости удержать ситуацию под контролем и обеспечить ему безопасность. И раз оно было так и жена не намеревалась его предавать, то он положится на нее и доверится во всем.
Приняв сознательное решение, бастард вновь принялся за еду и начал есть на этот раз гораздо медленнее и сосредоточеннее. Показавшийся вкусным после суточного голодания гуляш вскоре закончился, но вот разыгравшийся аппетит требовал добавки и вина, коих, видимо, ожидать не следовало, поэтому Болтон потянулся поставить пустую посуду на прикроватную тумбочку и не успел дотянуться до полочки, как Санса спохватилась и забрала у него тарелку, а затем, опустив ее с глухим стуком на деревянную поверхность, подобрала кубок с недопитой водой. Не став отказываться от питья, Рамси принял чарку из рук жены и отпил из нее.
Волчица не спускала с мужа взгляда, чем смущала его, а он глядел на нее из-под спавшей на лоб челки не уверенно и потерянно, будто не понимал, что должно было произойти далее, и теперь дожидался хоть каких-то намеков или указаний от нее. Через несколько мгновений Санса, пребывавшая ровно такой же растерянности, однако с успехом скрывавшая ее, перевела свой взор к накрытым покрывалом ногам Рамси и спросила:
— Как твоя нога?
Проявленный к его самочувствию интерес в какой-то степени в очередной раз поразил бастарда, однако, несомненно, был ему приятен, и Рамси, задумавшись над своим ответом, затем просто проговорил:
— Болит, но терпимо. Боль, наверное, скоро спадет.
— Хорошо. Чем боль снизить, здесь нет, так что будем надеяться, что с раной все будет в порядке, — проговорила Санса, забираясь с ногами на постель и ставя к себе на колени свою миску. Воткнув в гуляш ложку и поглядывая то на него, то на Болтона, продолжила говорить:
— Хочешь спать?
— Да.
— И я… Ляжем пораньше, — сказала Волчица, на несколько секунд поднимая взор к бастарду, и, не получив от него никакого протеста, запустила в рот новую ложку с гуляшом, приготовленным для всех хозяйкой.