Разрешаю себя полюбить
Шрифт:
– Нет...
– У нас новый раздел территории, - читай: идёт опять криминальная война (после расставания с Алексеем, я перестала интересоваться бандитской жизнью города).
– К нам приехали братки из Питера на разборки. Говорят, что кто-то из наших братков грохнул их крутого бандита из "тамбовской" бригады, кажется, кликуха у него была Слава Зверь, когда тот к нашему смотрящему приезжал. У этого бандита были деньги общяка, и наличка после обстрела пропала, теперь братки из "тамбовской" бригады к нам приехали разбираться с нашими, искать убийцу и деньги.
– Мне всё равно.
– но
– А откуда такие познания?
– Как откуда, весь город только об этом и говорит! Неужели не слышала?
– Нет, не слышала, - смакуя вино, попыталась придать голосу максимальную непринуждённость.
– Привет, красавицы!
– К нашему столику подсели три братка, явно не наши, наверное, с той самой бригады, про которую только что рассказывала Карина. Мы с сестрой переглянулись, одновременно понимая, что пора сматываться.
– Да не бойтесь, ничего мы вам не сделаем, просто посидите с нами, - уловив наши испуганные взгляды, успокоили мужики.
Бандиты были как на подбор: накаченные, здоровые как быки (рядом с такими ощущать себя начинаешь Дюймовочкой), и у всех толстые золотые цепи на шее, одеты в спортивные костюмы (они их что, оптом закупали?), а на пальце сидящего рядом со мной парня, активно пялящегося в вырез кофточки, маячила здоровенная червлёная печатка.
– Меня зовут Вадик, - представился "мой" кавалер, - а это, - мотнул он головой на лысого парня, сидящего рядом с Кариной, - Егор.
– Руслан, - самостоятельно представился третий качок со светлыми волосами.
Парни принялись нас развлекать пошлыми анекдотами, над которыми сами и смеялись в гордом одиночестве. Спустя двадцать минут меня переклинило: терпеть всё это безобразие я больше не могла, о чём и постаралась просветить новых знакомых.
– Так мальчики, вы сидите в обществе дам, прекратите выражаться нецензурными словами!
– Начала я воспитывать парней. Бандиты, все как один, опешили от такой наглости, видимо, не привыкли, чтоб их воспитывали.
– Рот-то закрой, а то муха залетит, - продолжила я наезжать на своего соседа, который обнаглел совсем и положил руку на мою коленку, пытаясь залезть под юбку, - и грабку убрал!
– Вы что, ***, совсем страх потеряли, не поняли, кто вам честь оказал? *** - Принялся нас пугать Руслан.
– Вот ещё, он нам честь оказал, дегенерат долбанный. Понаехали тут, всякие, - продолжала я хамить, потому что уже завелась и остановиться не могла.
Громкий смех Вадика приковал к нему всеобщее внимание, но одновременно и обстановка за столом хоть немного, но разрядилась.
– А девочка-то с характером! Всё, решено, забираю её себе, - поставил в известность Вадик всех присутствующих, - а ты, Рус, успокойся. Я сейчас с крошкой поеду на хату, а ты, когда подойдёт Снайпер, сам реши все вопросы, а то мне не терпится затащить эту тигрицу в койку. Прикинь, с таким-то характерам, какая она горячая штучка в пастели!
– И, перекинув меня через плечо, Вадик стал продвигаться к выходу из бара.
– Отпусти меня немедленно! Куда ты меня несёшь?
– активно дёргая ногами в четной попытке съездить ему пяткой по морде, и дубася кулаками спину амбала, орала во всё горло моя светлость.
– Домой в Питер!
– Я не хочу никуда ехать... Отпусти!
Как ни странно, но мою просьбу выполнили, и только я обрадовалась, что достигла взаимопонимания с этим идиотом, как оказалась прижатой к машине здоровенным и накаченным телом.
– Зато я хочу!
– и Вадик припал к моим губам; он прижал меня к себе с такой силой, что мои рёбра затрещали, а я даже не могла пошевелиться.
– А губы-то у тебя сладкие, как мёд...
– проведя пальцем по моей щеке, бандит попытался сделать сомнительный комплимент, - после первого поцелуя останавливаться совершенно не хочется! Всё, поехали, а то я прямо на улице займусь с тобой сексом...
– Нет, не поеду!
Проигнорировав чужие слова, бандит открыл дверцу джипа и стал запихивать сопротивляющуюся меня в салон авто. Слава Богу, мне на подмогу подоспела Каринка, и стала лупить дамской сумочкой качка, и старательно материться (создавалось впечатление, что она хочет его испугать своей неуравновешенностью... но вот непруха: Вадик оказался не из пугливых!).
– Бык, отпусти мою девушку!
– услышала я знакомый и такой родной голос.
Нервно вздрогнув, Вадик позволил мне выбраться из машины, и я сразу же уткнулась носом в грудь Алексея, чувствуя, что меня нежно обняли, успокаивающе гладя по спине.
– Извини, Снайпер, я не знал, что она твоя. Они сидели одни, и когда мы подсели к ним не сказали, что тоже ждут вас, - заблеял бесстрашный Бык, нервно дёргая кадыком.
– Алёна ждала меня, - в голосе Алексея послышались металлические нотки.
– Иди в кабак, там ждёт Палач для решения нашего общего вопроса, а я поеду успокаивать свою любимую девушку, - и, словно в подтверждение своих слов, поцеловал меня.
Боже, а я уже и забыла, каково это быть в объятьях любимого, ощущать его губы на своих...
Оторвавшись от моих губ, Снайпер помог нам с Кариной сесть в машину, и отвёз нас ко мне домой. Каринка убежала в подъезд, и я уже хотела последовать за ней, как Алексей поймал мою руку, и резко дёрнув на себя, вновь поцеловал.
– Любимая, моя девочка... как я по тебе соскучился!
– Алексей, мы не должны больше целоваться... я хочу начать новую жизнь, отпусти меня, пожалуйста!
– моим голосом можно было заморозить Тихий океан.
– Хорошо, - печально произнёс Снайпер.
– Алён, последний поцелуй...
Я знала, что нельзя позволять Алексею себя целовать, расставание будет тогда намного больней, но в его глазах была такая боль, что отказать ему просто не смогла. Он целовал меня сначала медленно, словно пробуя на вкус мои губы, потом наш поцелуй перешёл в страстный, голодный, напористый. Наконец, взяв себя в руки, я отодвинулась от любимого, и, не оборачиваясь, вошла в подъезд.
Умничка Каринка, не задавая никаких вопросов, а просто видя моё плачевное состояние улитки (мне также хотелось забраться в какой-нибудь уголок и там вдосталь поплакать), просто протянула мне рюмку водки, и молча, ушла спать, давая мне возможность побыть наедине со своими мыслями и разворошенным ульем из чувств.