Разреши тебя любить
Шрифт:
Его руки тем временем уже справились с потайной молнией платья, нетерпеливые удары его бёдер напоминали об эрекции, а взгляд, отражённый в зеркале, о желании.
– Витя, я себя плохо чувствую. Не хочу сегодня.
– А у меня созрела эротическая фантазия. – Ласково нашёптывал он на ушко, от этого его шёпота по телу пробегали мурашки отвращения, а он принял их за согласие и усилил напор, – хочу, чтобы на тебе были только чулки.
Попытался стянуть платье, но Оксана не поддавалась.
– Витя, – сказала, как отрезала, слишком серьёзно для подобного разговора, – ты меня не слышишь. Я сказала, что не хочу, что мне плохо. Какие ещё фантазии?
– Ну, а что мне теперь делать? – Изумился муж, усмехаясь.
– Так, большой мальчик уже, сходи в душ, помоги себе
На последних словах уже отстранилась и руки дотянулась до длинного халата, в который тут же закуталась.
– Я завтра с утра еду в салон, волосами займусь, как приеду, если захочешь, обсудим.
– О-ох, лучше бы ты мной занялась.
То, что Витя остался недоволен, беспокоило мало, сейчас думала о других руках, о чужих губах и о том, кто виноват в том, что мальчик так испортился.
А мальчик думал о ней. Долго, так, что и алкоголь выветрился. Что он от неё хотел, теперь было ясно. Раздавит, уничтожит, не её, конечно, мужа, но это практически одно и то же, даже придумал как, осталось только втереться в доверие. Виктор не дурак, но слишком торопится получить прибыль, на этом он и сыграет. Большие деньги – большой риск. А ещё Оксану хочет. Прикоснуться, почувствовать её запах, её тепло, увидеть её взгляд. Сейчас уже был уверен, что взгляд этот будет гневный, мальчик не послушался свою мамочку, хотелось бы получить наказание. Неприятный осадок оставляло чувство фальши, он не живёт, он пытается смоделировать жизнь, ситуацию. Для некоторых это и есть жизнь, только вот когда удовольствие от этого спорное, сомнительное, тогда и удовлетворение не наступает. А игру он свою плетёт вокруг Оксаны. Не понятно правда, как относится к ней самой. Когда видел в обнимку с этим неудачником, ненавидел. Точно ненавидел, только среди ненависти проскальзывала ревность, обжигающая, разрушающая, напоминающая, что не твоё, не лезь. А как не его, если его женщина, его любимая… Любимая… да, то, что нужно. Улыбка расползлась по лицу, вспоминая, как она кормила с ложечки, когда руки на тренировке разбил в хлам. Почему всё так? Нельзя так сыграть, нельзя обмануть. Ведь любила же, тогда почему ушла? До сих пор ответ на этот опрос не хочет находиться. Андрей потом ещё столько раз говорил о том, что она испугалась раскрыть правду, ей есть, что скрывать, что муж неспроста её содержит. Муж… тот и сам скользкий тип, играет словами, но ничего не говорит. С ним всё не так просто, и ребёнок… Максим, он помнил, как Оксана во сне упоминала это имя, только на его вопрос о том кто это, отмолчалась. Тогда Игорь был уверен, что муж, а теперь знал, что это не так, но ничего не прояснилось. Первое время хотел сам к нему съездить, напрямую спросить, что их связывает, Андрей тогда на границе города при помощи гаишников остановил. Потом и сам понял, что зря всё это. Дементьев ясно дал понять, что терпеть столь пристальное внимание не намерен. Да и вряд ли что-нибудь рассказал бы, но голову отбили бы точно, потому и остановился. Не был уверен в том, что оно того стоит. А сегодня, как дотронулся, в глазах утонул, так и захотелось всё назад вернуть. Чтобы не было никого кроме них, только Оксана этого явно не хотела. Испугалась, он видел по глазам, что испугалась. Конечно, наверно уже наслышана о нём, странно, что к встрече не была готова. Но завтра придётся встретиться ещё разок. Познакомиться, так сказать, поближе.
Утром уже был готов к визиту вежливости. В гости его никто не приглашал, поэтому пришлось адресок узнавать. По дороге купил цветы, коньяк, закуску. Вариантов начать было много, это ещё зависело от того, что сказала после танца Оксана: толи ему извиняться, толи идти в наступление. Да и вообще, странная реакция у этого Дубравина. Его жену облапали, едва не трахнули на глазах у всех (Игорь до сих пор не помнил, что его удержало), а он мило улыбался. Только за это хотелось размазать по стенке вместе с этой улыбочкой. Вывод один – он о прежних отношениях ничего не знает, а это уже плюс. На подъезде к посёлку, с поста охраны о госте предупредили, так что неожиданности не будет, с постели он их не сорвёт.
Ворота
– Доброе утро, вы Игорь Дмитриевич? – Вежливо уточнила она.
– Да.
Краткость – сестра таланта, но не настолько же! Только вот слова где-то потерялись, нахлынуло странное волнение, словно он подглядывает за чужой жизнью из-за ширмы, хотя, по сути, так и было.
– Проходите в гостиную, Виктор Евгеньевич сейчас подойдёт. Чай, кофе, будете? – Тараторила она без остановки.
– Нет, спасибо.
На этом его проводили и усадили на диван. Было время осмотреться. Обстановка в доме хоть и уютная, но Игорь руку бы отдал на отсечение, что ей занималась не Оксана. Её вкус он знал, точнее помнил, а если ещё точнее, то помнил даже то, что осталось от её квартиры после его набега. Тогда, конечно, погорячился, из себя вышел. Ждал, надеялся услышать какие-то слова, даже не оправдание, не нужна была и правда, только бы сказала, что все слова Андрея вымысел, не более того. Но она не пришла, потом была ночью в КПЗ, дежурный сказал, что приходила хозяйка квартиры, от претензий отказалась. Ещё бы она не отказалась!..
Резкий шум вернул в сегодняшний день. Как ураган, сметая всё на своём пути, в сторону дивана неслась маленькая чертовка, от одного взгляда на которую хотелось улыбнуться. Ничего не говоря и не спрашивая, она запрыгнула на диван, переступила маленькими ножками через Игоря, ловко оттолкнула его от спинки и спряталась, кутаясь под мышку. Ещё чрез секунду, так же, со стороны лестницы, прилетел мальчишка, лет пяти, с мечом в руках, импровизированным плащом в виде небольшой простыни на плечах, и горящим взглядом, но, увидев гостя, резко остановился и меч свой спрятал за спину.
– Здрасьте. – Заикаясь от неожиданности, пролепетал малец, и попятился. Покраснел и унёсся в сторону коридора.
Игорь, понимая, что был вовлечён в какую-то детскую игру, пребывал в некоем замешательстве, с детьми он никогда не общался и что с ними делать, не знал, а вот малышка так и пряталась за его рукой, мирно пыхтя и усердно прижимаясь. Когда всё стихло, миленький носик высунулся из-за плеча, и только не разглядев опасности, она показалась вся. Окинула незнакомца неторопливым придирчивым взглядом, после которого улыбнулась ошеломительной улыбкой. Теперь Игорь наверняка знал, что соблазнительницами рождаются.
– Ты кто, плинц? – Наконец, выдала она.
– Не знаю, наверно нет, а ты принца ждёшь?
– Ну, ты зе спас меня от злого волсебника! – Тут же возмутилась она, уперев руки в бока, и вмиг захотелось стать принцем. Девчушка попалась с характером.
– Значит принц. А ты, радость, кто такая? Принцесса?
– Да.
Малышка осмелела и теперь свободно разгуливала прямо по его ногам, переступая и намерено наступая, заглядывала в глаза и улыбалась.
– Я Игорь.
– А я Алиса Виктоловна! – Пропищала малышка, и тут же вернула Игоря на землю, напоминая, кто он и зачем сюда пришёл. Волшебство момента исчезло, только вот маленькая принцесса осталась.
– Понятно. И ты тут живёшь? – Продолжил, заметив, что девочка отступать не собирается.
– Да, мы зывём тут с мамой и папой.
– А это был твой братик?
– Нет, это Тёма, он плисол с дядей Олегом.
Действительно, какой брат? Мальчик большой, сыном Оксаны быть не может никак, а вот Алиса… кажется, как раз её. Такие же чёрные волосы, светлая ровная кожа, озорная улыбка, но не мамина, и глаза. Необыкновенные. Такие тёплые, дымчато-серые, обволакивающий взгляд, согревающий, а когда на них попадал прямой свет, они отдавали голубизной, слегка прозрачной, едва заметной.