Разрушь меня
Шрифт:
Он останавливается, растерянно моргает — и расплывается в дурацкой улыбке, слегка подпорченной гримасой боли.
— Блин горелый, — врастяжку говорит он, глядя на меня. — Очуметь! — Он пытается засмеяться. — Ты с ума сошел…
— Туалет там, — обрывает его Адам.
Кенджи идет в указанном направлении, не сводя с меня глаз и едва не свернув себе шею. Он смеется громче, вздрагивает от боли и шипит.
— Чувак, ты убежал с чокнутой цыпочкой? Ты увел ненормальную девку? — спрашивает он Адама. — Надо же, а я решил, врут. Ты каким местом думал?
— Она не чокнутая. И не глухая, дурак ты этакий.
Дверь за ними с грохотом захлопывается, и я слышу, что они о чем-то спорят. Адам явно не хочет, чтобы я слышала, о чем он говорит с Кенджи. Равно как и его вопли.
Адам, наверное, вынимает из Кенджи пулю и обрабатывает раны, как умеет. У него неплохой запас средств первой помощи и сильные, умелые руки. Неужели он научился этому в армии? Скорее, лечил себя. Или братишку.
Медицинская страховка — мечта, с которой мы расстались давным-давно.
Я держу пистолет в руке почти час. Крики Кенджи доносятся из ванной тоже почти час. Я знаю, я люблю считать пролетающие секунды. Но вот который час, не знаю. В спальне Джеймса должен быть будильник, но я не хочу заходить туда без разрешения.
Я смотрю на пистолет, на гладкий, тяжелый металл, с удивлением замечая, как удобно его держать. Будто продолжение руки. Пистолет меня уже не пугает.
Меня больше пугает то, что я могу им воспользоваться.
Дверь ванной открывается, и выходит Адам с маленьким полотенцем в руках. Я поднимаюсь. Он коротко мне улыбается и открывает маленький холодильник, а в нем крошечную морозилку. Взяв пару кубиков льда, он заворачивает их в полотенце и снова скрывается в ванной.
Сажусь на диван.
Уже некоторое время идет дождь. Небо плачет о нас.
Адам снова выходит из ванной, на этот раз с пустыми руками, по-прежнему один.
Встаю.
Потирая лоб и шею сзади, он подходит к дивану.
— Прости, — говорит он.
У меня расширяются глаза.
— За что?
— За все, — вздыхает он. — На базе Кенджи был мне вроде приятеля. После нашего побега Уорнер приказал пытать его. Добивался информации.
Я подавляю крик.
— Клянется, что геройски молчал. Ему и нечего было говорить, он не знает ничего, но помяли парня сильно. Не знаю, сломаны у него ребра или сильный ушиб, но пулю из его ноги я вынул.
Я сжимаю его руку.
— Его подстрелили, когда он сбежал, — говорит Адам через мгновение.
Догадка взрывается во мне страхом:
— Следящая сыворотка!
Адам кивает, о чем-то думая.
— Возможно, она у него старая, не действует, но наверняка знать нельзя. Если бы сыворотка работала, Уорнер был бы уже здесь. Но рисковать мы не можем. Надо уходить, а до этого избавиться от Кенджи.
Я трясу головой, оказавшись в водовороте столкнувшихся потоков недоверия.
— Как он тебя нашел?
Лицо Адама каменеет.
— Он начал кричать прежде, чем я успел спросить.
— А Джеймс? — шепчу я, боясь спрашивать.
Адам опускает голову на руки.
— Как только вернется домой, уедем. А пока соберемся. — Он встречается со мной взглядом. — Я не могу оставить Джеймса. Здесь для него уже небезопасно.
Глажу его по щеке, и он приникает к моей ладони, удерживая ее. Закрывает глаза.
— Ну ни хрена себе…
Мы с Адамом отшатываемся друг от друга. Я вспыхиваю до корней волос, Адам еле сдерживает раздражение. Кенджи прислонился к стене коридорчика, ведущего в ванную, держа у лица полотенце со льдом, и смотрит на нас.
— Ты можешь ее трогать?! Я видел, как ты к ней прикасался! Это же просто…
— Мы не можем задерживаться, — говорит Адам. — Ты уже оставил химический след до моего дома. Нам надо уходить, и тебе с нами нельзя.
— Э-э, ой, уй-я, подожди. — Кенджи кое-как плетется в гостиную, вздрагивая, когда приходится наступать на раненую ногу. — Я не падаю вам на хвост, но знаю надежное место. Супернадежное. Я вас отведу, покажу дорогу. Есть у меня один знакомый…
— Вранье! — Адам по-прежнему зол. — Как ты меня нашел? Как оказался у моей двери, Кенджи? Я не доверяю тебе.
— Не знаю я! Клянусь, не знаю, как это вышло. С какого-то момента я перестал понимать, куда бегу. Перепрыгивал через какие-то заборы. Попал на огромное поле со старым сараем. Поспал там немного или отключился от боли и холода, там ведь сущая морозилка. Очнулся, смотрю — меня везет какой-то чувак. Высадил у твоих дверей. Кричи, говорит, зови Адама, он тут живет. — Кенджи попытался подмигнуть. — Может, я тебя во сне видел?
— Подожди, подожди. — Адам подался вперед. — Как это тебя мужик подвез? Какой мужик? Как зовут? Откуда он меня знает?
— Он не сказал, а мне не до вопросов было. Здоровенный, одно могу сказать. Слабак не затащил бы меня в машину.
— И ты ждешь, что я поверю тебе?
— А какой у тебя выбор? — пожал плечами Кенджи.
— Широкий. — Адам поднялся на ноги. — У меня нет причин тебе верить.
— Тогда почему я здесь с пулей в ноге? Почему Уорнер тебя еще не нашел? Почему я без оружия?
— Это может быть частью плана.
— Но ты мне все равно помог! — Кенджи повысил голос. — Не бросил умирать! Почему же ты меня не пристрелил? Зачем лечил?
Адам колеблется.
— Не знаю.
— Знаешь! Ты знаешь, что я тебя не подставлю. Вот меня из-за тебя отделали, так это да!
— Ты обо мне ничего не знал.
— Ну, парень, ну что ты хочешь, чтобы я сказал? Они меня убивать вели, когда я сбежал. Не моя вина, что какой-то чувак высадил меня у твоих дверей…
— Дело не только во мне, ты что, не понимаешь? Я очень старался устроить моего брата в безопасном месте, а ты за одно утро разрушил несколько лет усилий! Что мне теперь делать? Придется бегать, пока я не найду возможность куда-нибудь его пристроить. Он слишком мал, чтобы все это выдержать…