Разрушай и подчиняй
Шрифт:
— Ты хочешь ее. Никакого торга.
— Торг есть всегда. Вам нужны акции. Мне нужна эта девушка. Но вам нужно больше акций. Поэтому я дам вам семьдесят пять процентов, и я буду щедрым.
Акции?
Я узнала, что меня продают не за деньги, а за акции? Какие еще акции? И почему?
Килл скрестил руки на груди.
— Нет. Никакого, бл***, грабежа. Контрольный пакет или нет девушки.
Я закрыла глаза, позволив моим розовым векам погрузить меня в новый мир, когда солнце врезалось мне в лицо. Я не хотела смотреть, как мужчины
Мужчины продолжали спорить, но мне было все равно. Килл хотел быть таким человеком. И скверно. Я была его козырем. Мое сердце опустилось, как сундук с сокровищами, в бездонное море. Независимо от того, что существует между нами, это будет последний раз, когда я его увижу.
Сделка означала бы, что я выплыву, как принцесса голубых кровей на борту этой великолепной яхты, чтобы встретиться с будущим неизвестного садизма и рабства. В то время как мужчина, которого я хотела, продал мне без намека на душу.
— Нет. Полный пакет или ничего... — голос Килла раскрошил мое хрупкое спокойствие.
— Стоп. Я прекращаю спорить. У меня есть вопросы, прежде чем я соглашусь на что-то. Не торопите меня. — Мистер Стил щелкнул пальцами. Тишина повисла, когда из ниоткуда появился стюард, налил стопку янтарной жидкости в бокал и передал его ему. Он исчез из комнаты через дверь, скрытую, как книжный шкаф.
— Итак, вопросы... — Глаза Мистера Стила блестнули, когда он сделал глоток своего нового напитка.
Ноздри Килла вспыхнули, вытягивая энергию из комнаты, точно так же, как по возвращении в лагерь.
— Что ты хочешь знать? — Подхватив мой локоть, он дернул меня ближе. Мы оба вздрогнули, когда между нами раздался треск электричества. Я ненавидела, что он так действовал на меня. Не только он хотел оказаться далеко. Это так чертовски больно.
Тяжело дыша, Килл встряхнул меня так, что не было больше сомнений в том, что он все еще хочет меня.
— Скажи мне, что ты хочешь знать. Что она уникальна? Умна? Квалифицированный ветеринар? Или может, ты хочешь узнать, какова она в постели? Что она совершеннее всех женщин, которых я знал? Что на вкус она как чертов солнечный лютик? И что бы не случилось с ней, она настолько сильна, упряма, что отказывается сломаться?
Каждая фраза прокручивала кинжал в моем сердце, пока кровь не хлынула изнутри. Он назвал его. Мое прозвище.
Лютик.
Больше всего на свете мне захотелось треснуть его.
Ублюдок!
— Она единственная в своем роде, мистер Стил, и если вы не захотите узнать ее, то вы хренов идиот. — Его грудь вздымалась и опускалась, его остекленевшие глаза сверкали.
Если я настолько совершенна, почему ты не оставил меня, значит ты чертов идиот?
Мое сердце так больно сжалось.
— Пошел ты, Артур, — прошептала я горячо. — Пошел ты. Пошел ты. Пошел ты!
Килл шагнул назад, глаза расширились.
Я повернулась к нему, готовая напасть. Мои ногти готовы растерзать его до крови. Я хотела сделать ему так больно,
Но мистер Стил обхватил мою талию и потащил меня назад. Я вскрикнула, когда его холодные, как у рептилии, пальцы, касались шрамов на моей тазовой кости.
Я забыла, что осталась в бикини. Я забыла обо всем, но хотела дикаря Артура Киллиана.
— Ты резвая, — его голос раздался рядом с ухом и с моем мозгу. — Ты страстная, мне это нравится. Страсть — это хорошо, а сопротивление еще лучше.
Я вырывалась, извиваясь в его хватке.
— Отпусти меня.
Вместо того, чтобы повиноваться, он развернул, заключив меня между его раскрытыми бедрами. Я уткнулась носом, когда оказалась так близко к этому монстру.
— Отпусти меня!
Он улыбнулся, прищурив загорелые веки. Зубы у него были слегка искривлены, линия подбородка крепкая, и это говорило о том, что он привык поступать по своему.
— Ты, не указывай мне что делать. — Его нос коснулся меня в ужасно нежном движении. — Расскажи мне, девочка. Что случилось с твоим телом?
Килл отошел на второй план, пока я боролась с желанием блевать на белый костюм мистера Стила. Подушечками больших пальцев он описывал круги на моих шрамах и чернилах.
Когда я не ответила он пробормотал:
— Ты будто инь и янь. Настолько же великолепна, насколько изуродована. Расскажи мне. Я хочу знать, как ты такой стала?
Я извивалась, сопротивляясь его прикосновениям, но не смогла вырваться. Килл приблизился. Он дышал так же ужасающе, как любое наказание. Он был там, чтобы удостовериться, что я не сбегу, или чтобы вырвать меня из хватки этого мудака?
— Я ничего не хочу тебе рассказывать, — прошипела я, — отпусти меня.
Глаза мистера Стила сузились.
— Я вижу, что нужно корректировать. — Его голос опустился до шепота: — Это прекрасно. Люблю немного наказать, чтобы стало понятнее, чего я хочу.
— Ты никогда не прикоснешься ко мне.
Его пальцы сжались, доказывая, что, на самом деле, он уже это делал. Он дерзко приподнял бровь, чтобы я попробовала отрицать это.
— Пошел ты! — Кажется мне понравилась это ругательство.
Мистер Стил застыл, потом... он засмеялся.
— Мне нравится твой характер. Это делает обстоятельства чрезвычайно интересными .
— Это не темперамент — просто отвращение. Прекрати меня касаться.
Удивленный мистер Стил повиновался. Его голос стал шелковым, когда он проговорил.
— Я задал тебе вопрос. Теперь ты ответишь на него. Скажи мне, что случилось.
Я с трудом дышала.
— Нет. Это личное.
Даже я не знаю всю историю. И каждый чертов день я ныряю в выгребную яму, которая стала моей памятью только для того, чтобы утонуть в ней. На самом деле, я хотела, чтобы все мои воспоминания были стерты. Каждая встреча, поцелуй и напоминание о ластике с весами, я хотела, чтобы все это исчезло, и мне больше не пришлось видеть предательское лицо Килла.