Разрушение Дьявольского Акра
Шрифт:
— Значит, он просто поработит нас всех, — сказал Енох, — заставит лизать ему сапоги и петь ему дифирамбы, а по выходным отправлять убивать нормалов, или что там еще ему нравится.
Эмма забралась на кухонный стол и топнула ногой, отчего столовое серебро подпрыгнуло.
— Не могли бы вы все, пожалуйста, прекратить выкручивать эти ужасные сценарии. Мы не собираемся всерьез отказываться от надежды, пока не поймем все размерность того, с чем мы столкнулись! Каул может быть очень силен — мы даже не знаем, насколько, — но мы тоже сильны. Достаточно могущественны, чтобы разрушить его планы и два или три раза нанести
— И Нур, — сказал Гораций. — У нас есть Нур.
Голова, Нур дернулась, словно ее разбудили ото сна.
— Конечно, — сказала она.
— А что хорошего в ней? — спросил Эддисон.
— Если верить пророчеству, — сказал Гораций, понизив голос, — и учитывая, как много из этого уже произошло, я думаю, что это так, то Нур может быть самым важным нашим козырем в предстоящей борьбе.
— Не без остальных шести, — сказал Нур.
— Боюсь, я запутался, — сказал Эддисон.
— К этому привыкаешь, — пробормотала Клэр.
Гораций продолжал:
— В пророчестве говорится, что семь предсказанных странностей, одной из которых является Нур, вместе могут закрыть дверь.
— Заметьте, там написано: «могут», — сказал Енох, — а не «смогут».
— Чтобы покончить с войной, семеро могут запечатать дверь, — продекламировал Гораций. — Это лучший перевод, который у нас есть. Есть также что-то об «эмансипации» странностей, но эта часть немного более расплывчата.
— Запечатать дверь на что? — спросил Эддисон.
— Мы не знаем, — сказал Гораций.
Эддисон пристально посмотрел на него.
— Как запечатать?
— Не знаю.
— А мы знаем, где остальные шесть? — Эддисон оглядел всех нас.
Мисс Сапсан покачала головой.
— Пока нет.
Он повысил голос.
— Да что ты знаешь, щенок?
— На данный момент не очень много.
— Ладно, ты меня убедил, — сказал Эддисон, падая на пол и закрывая глаза лапами. — Мы все в очень серьезной беде.
Прежде чем уйти на экстренное заседание Совета Имбрин, мисс Сапсан заставила всех пообещать никому в Акре не говорить ни слова о том, что они слышали.
— Ни души, — предупредила она. — Пока у нас нет четкого плана действий, это только вызовет панику.
— И ты собираешься это сделать? — сказал Хью с легким сарказмом. — Разработать надежный план действий?
Клэр бросила на него взгляд, от которого сыр свернулся бы.
— Да, мистер Апистон, — терпеливо ответила мисс Сапсан. — Так и есть.
Она вгляделась в наши лица.
— Будет лучше, если вы все останетесь в доме, пока я не вернусь. Я ясно выражаюсь?
У меня создалось впечатление, что она начинает сожалеть о том, что рассказала всем эту новость; что их реакция была слишком рассеянной и испуганной, и что теперь мы все были заполнены вопросами, на которые она не была готова ответить, что только усилило нашу тревогу. А тревожные, в высшей степени независимые странные дети, склонные игнорировать ее приказы, были головной болью, в которой она не нуждалась. Так что нас должны были изолировать до дальнейших распоряжений. Может быть, несколько часов, а может, и дольше, в зависимости от того, как долго продлится встреча имбрин.
После ее ухода послышалось ворчание по поводу того, что мисс Сапсан все еще не доверяет нам и обращается с нами как с детьми. Клэр, которая всегда принимала сторону имбрин, утверждала, что мы все еще дети, и пока мы продолжаем делать такие вещи, как исчезать в Пенпетлеконе, никому, не говоря — она посмотрела на меня долгим взглядом — возможно, мы действительно заслуживаем такого отношения. Это вызвало дискуссию о физическом и реальном возрасте, о том, похожа ли жизнь в неизменном цикле в течение восьмидесяти лет на жизнь в реальном мире, и как это влияет на состояние ума и сердца, после чего я почувствовал себя невероятно усталым и прокрался наверх, чтобы поспать.
Я рухнул на то, что, как я предполагал, было кроватью Горация — это была единственная застеленная кровать, углы плотно заправлены, подушки взбиты. Я лежал на боку лицом к окну, наблюдая, как мягко падает пепел, и слушая бормотание маленького радиоприемника на ночном столике. Диджей читал утренние новости. Я хотел выключить его, но ручка была вне досягаемости, и я обессилел от усталости. Я лениво размышлял, как радио внутри петли может поймать станцию снаружи, а затем услышал, как диджей сказал: «В регби каннибалы Дьявольского Акра сокрушили эмураффов Баттерси за их четвертую победу подряд в этом сезоне».
Передача шла изнутри петли. Как давно в Дьявольском Акре есть радиостанция? У диджея был голос, похожий на масляное пятно, низкий и гипнотический, и я с сонным восхищением слушал, как он рассказывал о необычных видах спорта.
«В ошеломляющем расстройстве Абердинские угри мисс Мухоловки были вынуждены отказаться от титула по плаванию в болоте, который они выиграли в прошлом месяце у Килларни-Блайтеров мисс Синицы, после того как судьи решили, что лучший пловец Угрей, имеющий жабры, является нарушением правила Посейдона. В местных новостях ведущий и дублер в постановке мисс Гракл „Травяной зверинец“ заболели чумой, поэтому сегодняшнее представление отменено. В непогоду разрушения продолжаются, со шквалом рогатых улиток, о котором сообщалось на Ослабленной авеню в поздние часы прошлой ночи, и шквалами пепла, ожидаемыми в течение дня. До сих пор нет определенного слова о том, что вызывает беспорядки, хотя много слухов. Будьте в безопасности, странные люди, там очень странно. И не в хорошем смысле. Это Амос Декстер, и вы слушаете WPEC (телевизионная станция для Побережий Золота и Сокровища Южной Флориды), голос ДЬЯВОЛЬСКОГО АКРА. У меня есть куча пластинок, чтобы прокрутить их тебе до утра. Давай начнем с уютного старого моего фаворита, тревожная дисгармоний „Плач для жертв Хиросимы“ Кристофа Пендерецки».
Заиграла классическая музыка — во всяком случае, я думаю, что это была музыка, — только скрипки звучали так, словно их пытали в аду, что в конце концов побудило меня подвинуться к краю кровати, вытянуть руку из-под одеяла, похожего на утробу, и выключить его. И тут я заметил маленькую фотографию, прислоненную к стене за радиоприемником, — фотографию Амоса Декстера в рамке, подписанную Горацию самим этим человеком. Казалось, он подмигивает камере из-за темных очков, одновременно управляя рожком мороженого и сигаретой в одной руке.