Разрушенная
Шрифт:
— Привет, Роберто, — поздоровался Каз.
Усы стража взметнулись вверх.
— Здравствуйте, Ваше Высочество. — Он потянулся к веревке у своих ног и бросил ее Казу.
Каз передал веревку Гало, который только что взобрался на дерево. Гало привязал его к стволу и помахал рукой, показывая, что все готово. Каз ухватился за веревку обеими руками.
Спускаясь, он уперся ногами в стену. Она заметила, что он поморщился, когда спускался, предпочитая свой переносить вес на правую сторону. Левое плечо все еще болело после нападения. Она спрятала это в глубине своего сознания
Эм схватила веревку, когда она был уже на земле, и начала спускаться сама. Гало последовал за ней, его ботинки с глухим стуком ударились о землю. Он выпрямился и улыбнулся возрастному стражнику, стоявшему у стены.
— Обычное предупреждение, — рявкнул Роберто Гало.
— Да-да, знаю. Бесконечный позор и пожизненное страдание, если что-нибудь случится с принцем Казимиром. — Он бросил взгляд на Эм. — Или принцессой Мэри.
— Я также напомню, что буквально на днях было совершено покушение на жизнь принца Казимира, — сказал Роберто.
— Да все со мной будет в порядке. — Он махнул рукой в сторону Эм. — Она же рядом.
Эм едва сдержала смех. Посмотрите-ка на нее. Защитница принца Леры.
Роберто указал на город.
— Тогда вперед. Если не вернетесь до заката, я сообщу королю, куда вы ушли.
Когда Каз отвернулся, Роберто схватил Гало за руку и сказал что-то, чего Эм не расслышала. Гало кивнул, и выражение его лица стало еще серьезнее, когда стражник отпустил его.
Эм поплелась вниз по склону вслед за Казом. Было ясно и солнечно, океанский бриз шелестел листьями ближайших деревьев. Перед ними расстилалась зеленая трава, усеянная деревьями, и Каз направился к узкой протоптанной тропинке.
— Видела столицу, когда въезжала? — спросил Каз замедляя шаг, чтобы идти рядом с ней. Гало шел с другой стороны, внимательно оглядывая окрестности. Она никогда не видела этого стражника в действие, но ей нравилось, как он держал руку на эфесе. Она легко могла бы отнять его у него, если бы застала Гало врасплох.
— Нет, королевский эскорт повез нас в объезд города.
Дорожка завернула за угол, и воздух наполнился звуками людских голосов и топотом копыт. Они внезапно оказались в центре столицы, где люди входили и выходили из магазинов и пробирались по улицам.
Эм наблюдала, как отец и дочь переходят улицу с сумками, полными еды. Она могла видеть продовольственный рынок, магазин одежды и прочей снеди. Вдоль улицы выстроились повозки, на которых мужчины и женщины продавали драгоценности, безделушки и сладко пахнущий хлеб.
В Руине не было ничего подобного. Даже до того, как король Саломир разрушил их города, они не были такими, как этот. В их городе было всего три магазина, а на рынке продавались лишь сушенные бобы. Она никогда даже не думала о том, чтобы тайком посетить города Руины в одиночку.
Каз дернул головой, показывая, что она должна следовать за ним. Он держал руки в карманах, его тонкая белая рубашка хлопала на ветру у него на груди. Для ничего не подозревающей публики он не был похож на принца, но жители столицы, должно быть, знали его.
— А тебя вообще кто-нибудь
— Нет. Порой кто-то бросает на меня пристальные взгляды, но никто не ждет, что я буду вот так запросто ходить по городу, поэтому в итоге и не узнают. — Он остановился у тележки с зонтиком. — Три, пожалуйста.
Мужчина сунул в тележку щипцы и вытащил оттуда три дымящиеся булочки. Он положил каждый из них в отдельный бумажный пакет и протянул Казу раскрытую ладонь, даже не взглянув на него. Каз бросил ему в руку несколько монет и забрал бумажные пакеты.
— Сырный хлеб, — сказал он, протягивая один пакет ей, а другой Гало. — Всякий раз, когда ты приезжаешь в город, обязательно покупаешь его. Таково правило.
Она открыла бумажный пакет и заглянула внутрь, в воздухе витал запах свежего хлеба. Она схватила булочку и откусила маленький кусочек. Он был мягким и сразу же таял во рту, с легким привкусом сыра, и она откусила второй, побольше.
— Очень вкусно, — сказала она.
— Я рад, что тебе нравится. Если бы тебе этот хлеб не понравился, то наш брак бы не сложился. — Уголки рта Каза дернулись вверх.
— Какая трагедия. Виною рухнувшему союзу меж Лерой и Валлосом мог бы стать сырный хлеб.
Каз рассмеялся, продемонстрировав ямочку на левой щеке. Его глаза сверкали на солнце, и Эм было легко забыть на мгновение, что он принц Леры. Он был более расслаблен, чем она когда-либо видела, словно замок высосал половину его энергии.
— Каз очень серьезно относится к еде, — сказал Гало. Принц даже бровью не повел, когда Гало назвала его по имени.
— И я его не виню, — сказала Эм, откусив еще хлеба.
Они доели свой хлеб, и Каз повел их вниз по улице. Эм поняла, что они еще даже не были в самой оживленной части города, так как количество людей и магазинов увеличивались по мере приближения к берегу. Должно быть, что-то заставило Гало нервничать, потому что он что-то сказал Казу, и они срезали путь к менее населенной улице, вдоль которой выстроились маленькие домики и дома с квартирами.
Впереди показался океан, и Каз посмотрел в обе стороны, прежде чем пересечь широкую улицу, отделяющую город от пляжа. Эм последовала за ним, увязая то одним сапогом в песке, то другим.
Пляжи Валлоса и Руины были каменистыми и часто холодными. Она никогда не видела ни одного из них с белым песком, простиравшимся настолько далеко, насколько она могла видеть в любом направлении, и сверкающим на солнце океаном. Вдалеке в гавани стояло несколько кораблей, их паруса трепетали на ветру.
Пляж усеяли группки людей, многие были одеты в странные наряды. Мужчины — свободные короткие штаны и рубашки без рукавов. Женщины — в нечто вроде очень маленьких платьев. Подол едва доходили до середины бедер, а руки были совершенно голыми. Мать Эм была поклонницей моды, которая позволяла обнажать как можно больше тела — Эм помнила платье с вырезом, который спускался до самого пупка — но даже у Венды Флорес эти наряды вызвали бы удивление. Но она немедленно потребовала бы такой и себе.