Разрушенные
Шрифт:
Мое сердце сжалось, пока я не могла дышать.
Как я могла двигаться дальше, когда чувство вины убивает меня.
Я не знала, как долго мы так стояли. Но Роан не переставал гладить мои волосы.
— Все в порядке. Ты не должна быть сильной. Отпусти. Я здесь. — Его голос успокаивал меня, грубый и мужественный. Он не отстранился, несмотря на то, что его рубашка становилась мокрой оттого, что он так крепко меня держал.
Наконец, когда мои молчаливые вздрагивания остановились, он исчез и вернулся с белым халатом
— Могу я показать тебе кое-что? Это, возможно, сделает все немного легче. — Его голос был напряженным. — Или, возможно, это сделает все чертовски хуже. Я не знаю.
От чувства тревоги мою спину покалывало.
— Показать мне, что?
Отстранившись, он схватил меня за руку и потащил из комнаты. Мы прошли по короткому коридору, прежде чем он повернул дверную ручку и толкнул меня в мое прошлое. Как будто я попала в машину времени.
Клара
Повсюду.
Огромные полотна того, как она улыбается, бегает, танцует. Я не могла дышать. Я не была уверена, что мое сердце еще бьется. Это, должно быть, врата в рай.
Я умерла от печали?
Я могла чувствовать ее. Слышать ее смех. Ощущать ее яблочный запах.
Сильное присутствие Роана появилось справа от меня,
— Ты в порядке?
Я едва кивнула, слишком поглощенная фотографиями Клары. Она излучала такую заразительную улыбку, была очень наполненной энергией.
— К-Как?
— В «Обсидиане» были камеры слежения. Я отмотал назад отснятые кадры и сохранил несколько, чтобы напомнить тебе, что она всегда будет здесь. Даже если она ушла. — Он двинулся вперед к огромной фотографии, украшавшей стену. Это была фотография меня и Клары, прогуливающихся рука об руку по саду. Ее фиолетовая ленточка была обернута вокруг моей руки, и мы смеялись, пытаясь распутать себя.
Весь воздух покинул мое тело, но вместо того, чтобы снова излить водопад слез, я вздохнула с тяжелой смесью умиротворения и тоски. Роан украл мою дочь, влюбившись в нее, но также он вернул ее ко мне.
— Я не знаю, что сказать. — Я схватилась за живот, сдерживая боль того, как скучала по ней.
Он улыбнулся. Его шрам выглядел менее пугающим, делая его мягче, более укрощенным.
— Не говори ничего. Когда все становится слишком интенсивным, приходи сюда и говори с ней. Она всегда будет с тобой. — Он наклонил голову, проведя пальцем по статуэтке лошади, которую я не заметила.
Я повертелась, осматривая детали комнаты. В каждом углу были бронзовые и медные лошади из коллекции Роана из «Обсидиана».
— Я знаю, это глупо, но я слышу ее. Здесь, — Роан постучал по виску, затем его рука опустилась на его сердце. — Я чувствую ее. Здесь.
О боже.
Печаль, боль и подавляющая горечь клокотали в моей груди. Взрываясь и шипя, пока мои внутренние чувства не были орошены блестящими слезами. Но мои глаза оставались
Я оставалась сильной, чтобы принять невероятный подарок, который Роан подарил мне.
— Я тоже слышу ее, — я двинулась вперед, проведя пальцем по красивому залитому солнцу фото, где Клара собирала ромашки. — Я думаю, что всегда буду слышать ее.
Я не могла поверить, что этот мужчина со шрамами передо мной, был тем же самым бойцом, что купил меня для секса. Он так сильно изменился, но тем не менее казался тем же самым.
Я нуждалась в нем. Мне нужно было показать ему, как я ему благодарна. Как много он дал мне.
— Отведи меня в спальню, — прошептала я.
Глаза Роана расширились.
— Ты не должна…
Я покачала головой.
— Я хочу. — Печаль внезапно отступила, оставив мне благословенный свет. Стоя в комнате, окруженной Кларой, я внезапно нашла силы отложить в сторону свои слезы и радоваться тому, что я получила, а не горевать по тому, что потеряла.
«Тебе нужно рассказать ему».
Мне нужно было сделать это официально и перестать прятаться от будущего, что мчалось ко мне. Мне нужно было рассказать ему о его сыне.
Роан медленно подошел ко мне. Его губы сжались в тонкую линию.
— Я хочу тебя, Зел. Бог знает, как сильно я хочу тебя. — Он опустил свой взгляд, глядя на сжатые кулаки. — Но я все еще борюсь внутри. Я хочу быть нежным. Чтобы обнимать тебя и заниматься с тобой любовью. Но... я не в состоянии и не хочу брать тебя жестко, не сегодня.
Биение моего сердца ускорилось. Я не ответила. Что я могла сказать? Я приняла это и все еще хотела его. Я не просила его, чтобы он держал меня и укачивал, пока я сплю. Я просила помочь мне забыть, хотя бы на короткий срок.
Память о Кларе по-прежнему будет здесь, за что я всем сердцем благодарна Роану.
— Я понимаю. Я нуждаюсь в том, что ты дашь мне. Мне нужно напомнить о том, как бороться. Я устала от слез. — Даря ему один последний взгляд, я пошла к двери.
Я не ждала, что он последует. Пройдя по коридору, я вошла в белую спальню, уже чувствуя покалывание от тепла и сожаления. Могла ли я радоваться жизни и принимать все новое, что предлагала мне беременность? Могла ли отодвинуть в сторону свое горе только на мгновение, чтобы провести время с моим будущем, а не с прошлым?
Мои глаза упали на пушистую, идеально изготовленную овцу, лежащую на большом подоконнике.
Овечка Клары.
Солнечный свет блестел на бронзе, танцуя, как потускневшая радуга на белом ковре.
— Не грусти, мамочка, я не хочу, чтобы ты грустила.
Мое сердце умирало снова и снова, но в этот раз оно возродилась с проблеском надежды. Надежды, что я смогу выжить и не согнусь под тяжестью потери.
Руки обвили меня сзади. Теплое дыхание Роана ласкало мое ухо.