Разрушенные
Шрифт:
— Я остановлюсь. Только скажи слово, и я уйду.
Я изогнула свою спину к нему.
— Возьми меня. Заставь меня вернуться к жизни.
Роан застонал, поднял меня и понес к кровати.
— Я никогда не перестану целовать тебя или любить тебя. Я никогда не перестану упорно трудиться, чтобы заслужить тебя.
Положив меня на матрас, его тело обрушилось на мое. Его колено раздвинуло мои ноги, когда он опустил свое полностью одетое тело на мое. Халат был развязан и его полы раздвинуты в сторону, и он опустил свою
Я никогда не привыкну к этому яростному покалыванию или резкой связи, когда он прикасается.
— Ты никогда не будешь одна, Зел. Я весь, черт пробери, твой. — Его рот захватил мой. Его запах дыма опьянил меня, и каждый вкусовой рецептор ожил, когда его грешный язык ворвался в мой рот. Он забрал каждую мысль. Каждую слезу. Он заставил меня сфокусироваться на одном.
На нем.
Страсть захватила меня, возбуждая еще сильнее. Я позволила себе быть эгоисткой и сфокусироваться только на этом моменте. Не на будущем. Не на прошлом. Ни на чем, кроме гладкости языка Роана и его твердости между моих ног.
Он наклонил голову, его губы скользнули по моим. Его язык облизал мой в страстном танце, который отдавался в моем лоне.
Мои пальцы зудели, чтобы схватить его волосы, поцарапать его спину. Что-то дикое пробудилось во мне, и я жаждала соединения. Желала борьбы. Я хотела знать, что еще достаточно сильная, несмотря на то, что случилось.
Рука Роана обхватила мое горло, прижав меня к матрасу. Мои глаза распахнулись, когда он перестал целовать меня.
— Скажи это. Скажи, что ты моя.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от интенсивности его взгляда. Я сглотнула, когда его пальцы напряглись. Вместо того, чтобы бояться его, я приняла его. Я охотно отдала себя в его власть. После всего, что он сделал для меня, ему не нужно было подтверждение, это было очевидно.
— Я твоя. Во всех отношениях.
«Я ношу твоего ребенка».
Его ноздри раздулись, и он резко встал с кровати. Тепло, которое осталось от его пальцев на моей шее, искрилось чувственными мучениями.
Серо-белые глаза вперились в мои, когда он сорвал свою рубашку и встал, позволяя мне любоваться его кожей. Серебряная звездочка Клары лежала на впадине его горла и от этого мое сердце сжималось. Я заставила себя отвести взгляд и нахмурила брови, заметив новые шрамы, смешавшиеся со старыми. Серебряные и красные, наряду с фиолетовыми и синими синяками.
Сев прямо, я увидела два больших квадрата бинта, прижатых к его боку.
— Ты ранен. — Я подняла взгляд, безмолвно спрашивая, что случилось. Небольшие капли крови просачивались через повязку.
Он покачал головой.
— Позже. Если захочешь узнать, я расскажу тебе. — Его руки опустились к пряжке ремня, и он тяжело сглотнул. — Но прямо сейчас я собираюсь взять тебя. Мне нужно знать, что ты моя. Поэтому я отдам тебе все, что
Моя киска сжалась от грубой необходимости в его голосе. Я не могла отвести взгляд.
Его живот был рельефный, мышцы танцевали под разрушенной кожей, когда он расстегнул пуговицу и опустил молнию. Он позволил материалу прошелестеть по его ногам, прежде чем сбросил брюки. Он стоял гордый и нагой. Так отличаясь от того себя, когда я впервые увидела его.
Мой рот наполнился слюной от желания облизать каждый его сантиметр. Чтобы попробовать его. Чтобы пить его вечно.
— Сними свой бюстгальтер. — Его голос был мрачным, хриплым, с тяжелым акцентом — русский диалект, который он так старался скрыть, пробивался в голосе.
Сев, я стянула халат, расстегнула бюстгальтер и позволила чашечкам упасть на кровать.
Глаза Роана опустились на мою грудь, он облизнул губы. Он застонал и обхватил себя. Его член дернулся от его прикосновения, и он погладил свою чувствительную плоть.
— Ты единственная женщина, на которую реагирует мой член. Всю свою жизнь я был одинок. Меня учили ненавидеть секс. Это то, что могло затуманить мой рассудок, уничтожить мою сосредоточенность на их заданиях. Но сейчас я смотрю на тебя, и я рад. Рад, что мой член реагирует только на тебя. Потому что это значит, что я, черт побери, владею тобой, и ты владеешь мной в ответ.
Страсть в его голосе держала меня под его чарами. Мой мозг продолжал напоминать о горе, пытаясь снова втянуть меня в слезы, но Роан загнал меня в ловушку. Я нуждалась в нем. Отчаянно. Мне нужно было напомнить, как быть собой. Как выживать.
— Ты единственный мужчина, который меня привлекает. Я захотела тебя в тот момент, как увидела. Ты пугал меня, внушал ужас, но под всем этим я видела настоящего тебя. Я видела мужчину, которого могла бы полюбить. Я твоя, Роан.
Его глаза закрылись, все его тело дрожало.
— Черт, назови меня так снова. — Его голос сквозил похотью.
Я не знала, хочет ли он, чтобы я сказала ему, что люблю его, или назвала по имени. Поэтому я сделала и то, и то. Я сказала правду и приняла свое будущее с этим бойцом со шрамами.
— Я люблю тебя, Роан Аверин.
Его глаза распахнулись, и в этот раз я увидела кусочек синего цвета в белых глубинах. Я увидела дикую страсть и незыблемый трепет.
— Ты, черт побери, владеешь мной, Хейзел.
— Я не владею тобой. Я никогда не буду владеть тобой. Ты свободен. Ты боролся со своим прошлым и нашел свой путь ко мне. — Мой голос надломился от слез, но это были слезы гордости и благодарности, что он смог бороться.
— Черт побери, — зарычал Роан. — Ты нужна мне так сильно. — Отпустив свою эрекцию, он бросился вперед. Кровать скрипнула, когда он лег на меня. Поддерживая свой вес на локтях, его губы обрушились на мои, крепко вжимая меня в матрас.