Разрушенные
Шрифт:
Почти.
— Я доверяю тебе. — Я буду повторять это снова и снова, пока это не просочится в его голову и не освободит его. — Ты не можешь причинить боль ребенку. Возьми меня. Я не буду просить снова.
Он переключился из человека в животное. Он отпустил все.
Его бедра отстранились, прежде чем столкнуться с моими со свирепостью, что отозвалась эхом в моем сердце. Все в нем переменилось до одержимости. Его лицо помрачнело. Губы сжались. Пот бисеринками покрыл лоб.
— Не доверяй мне. Не доверяй мне, черт возьми, —
Ничего не существовало кроме него внутри меня, и его тяжелого тела надо мной. Я сомкнула ноги сильнее, притягивая его глубже в себя, почти до боли.
Его рот опустился на мою шею, всасывая, кусая. Искры золота и серебра со свистом проносились в моей крови, опьяняя меня — заставляя меня вернуться к жизни.
— Да, возьми меня, — выдохнула я, когда Роан с остервенением врезался в меня. С каждым толчком он терял себя, пока я не перестала понимать, какой человек был рядом со мной. Обсидиан Фокс или Роан Аверин.
Кровать скрипела по полу, постельное белье скользило по всему матрасу, когда он брал все, что я предлагала. Он был прав.
Это не было нежно. Это не было сладко. Это было грязно, грубо и жестко.
Но мне было недостаточно.
Его руки опустились на мои бедра, удерживая меня на месте, пока он увеличивал свой ритм. Его лицо исказилось, пока он не выглядел яростно рассерженным.
Мое сердце больше не билось — оно гудело как колибри, раскрывая власть глубоко внутри меня. Власть над этим мужчиной. Над моей судьбой. Над моей печалью, счастьем и будущим.
Любовь раздувалась как тайфун в груди, увеличиваясь, пока не заполнила все пространство. Я представляла, что любовь защищает новую жизнь внутри меня — распространяется на Роана и исцеляет его. Она продолжала расти, пока в моем теле больше не было места, и она взорвалась внутри меня, осыпая нас обоих эмоциями.
— Боже, я-я не могу остановиться, — Роан попятился, его лицо блестело от пота. — Я причиняю тебе боль. Боже, мне жаль. Так чертовски жаль. — Его глаза были дикими, кожа мертвенно-бледной. — Ребенок. Заставь меня остановиться. Заставь меня, черт побери, остановиться. — Он стиснул зубы, когда особенно жестко вонзился в меня.
Мое тело искрилось энергией, она трещала между нами. Я не могла остановиться. Не когда я была так близко к падению в пропасть освобождения, которого я так отчаянно хотела.
Это было между мной и им.
Жизнью и смертью.
Одержимостью и собственничеством.
Я откинула голову назад.
— Ты не причинишь мне боль. Я доверяю тебе.
— Перестань говорить это! — застонал он, увеличивая свой ритм, пока я не почувствовала, что могу развалиться на две части. — Не доверяй мне. Никогда не доверяй мне.
Гортанный стон вибрировал в его груди, когда первая волна освобождения проделала путь вниз к его члену, массируя меня яростью
Мое тело сжалось, напряглось. Забирая меня из этой стратосферы и перенося на падающую звезду. На комету, где все были счастливы и идеальны, и где не было печали и трагедии.
Звездочка.
Ее звездочка.
Горе пыталось украсть меня из его объятий, и я закрыла глаза. Фокусируясь только на его тепле и энергии. Чем сильнее Роан брал меня, тем больше он отстранялся. Наши тела были соединены, но наши души потеряли друг друга.
Мне нужно было найти его снова.
Чтобы закончить то, что мы начали.
— Сильнее, пожалуйста, сильнее. — Я обняла его за плечи, притягивая его к себе. Он застонал, когда все его тело натянулось словно лук, опустившись на мое. Его бедра резко вколачивались, пока я держала его, не отпуская. Наше дыхание смешалось, мы бесконтрольно задыхались.
Каждый толчок был восхитительным, каждое движение отправляло меня выше, принося самый невероятный оргазм в моей жизни.
Я наслаждалась его яростью, абсолютным владением его тела над моим. Полный телесный контакт. Что-то совершенно новое.
Я любила обнимать его.
Я любила быть окутанной им.
Первые покалывания и зарождающаяся дрожь во всем теле балансировали на грани. Я вонзила ногти в его задницу, выгибая спину, встречая его каждый толчок.
Роан закричал, как будто испытал на себе мучения всего мира — потерянный в испорченности, которой он страдал.
— Я-я, черт побери, люблю тебя, — рявкнул он, жестокость окрасила каждую часть его лица.
Это все в чем я нуждалась.
Знание того, что он любит меня, давало мне силу быть храброй перед неизвестным будущим. Давало мне смелость любить кого-то другого, так же как я любила Клару.
Я кончила.
Рассыпалась на кусочки и воспламенилась за одно мгновение. Оргазм был не только в моей вагине, он существовал в каждой клеточке моего тела, в каждом вдохе, в каждой части меня. Одна за одной волны накатывали на меня, словно обрушивающиеся волны прибоя.
— Да, да. Не останавливайся.
— Я никогда не остановлюсь. — Его рот нашел мой, и наши губы вступили в схватку. Он передавал силу, любовь и привязанность прямо в мое сердце.
Я чувствовала себя цельной.
Я даже не осознавала, что скучала по чему-то, пока он не отдал мне то, что у него было.
Я никогда не буду свободна от него. Так же, как и он не будет свободен от меня.
Я закричала, когда сокращения моих мышц сжали его член. Он задрожал и толкнулся жестче.
— Я кончаю. Черт побери, я кончаю.
Роан распался на части.
Его толчки потеряли равномерность, он жестко вбивался, ища удовольствие, ища освобождение.
— Возьми меня. Всего меня. — Его оргазм прокатился по его спине как мощная волна, покрыв дрожью его мышцы. Он изливался глубоко внутри меня, струя за струей.