Разрушенные

Винтерс Пэппер

Я упивался властью своих пальцев, когда погружался глубже и глубже в ее плоть. Боль в моем теле от борьбы исчезла, заблокировалась, как я и был обучен — чтобы позволить мне полностью сфокусироваться на миссии рук.

— Фокс! Хватит! — ее голос дрогнул и колебался, прежде чем я сжал сильней, отрезав ее подачу воздуха. Она испустила жалкий грудной вопль, когда билась подо мной.

Ее руки взлетели вверх, пальцы отчаянно царапали мои предплечья. Ее ногти были в крови, оставляя красные дорожки, теряя силу. Медное зловоние крови наполнило

мой нос.

Ее руки били по моим бедрам, локтям, размахивая, ударяя туда, где дотянутся. Ее тело билось в конвульсиях, когда ужас смерти ударил по ее центральной нервной системе.

Ее пальцы сомкнулись вокруг моих, ее прикосновения делали только хуже.

Туман заколок мое видение, превращая все в белую метель. Я больше не знал, кем я был. Все что я знал — я должен убить ее, прежде чем мой куратор обнаружит. Он накажет меня, если узнает, что кто-то разгадал мои секреты. Он найдет больше жертв для меня, чтобы искалечить.

Она была ответственностью. Она наносила ущерб моей миссии.

— Ты всегда был верным, Фокс.

Мое сердце забилось сильнее от гордости. Мой тренер, мой наставник — мой отец во всех намерениях и целях — улыбнулся, но не похлопал меня по спине или пожал мою руку, излишние касания не были позволены.

— Я думаю, ты готов.

Мое сердце билось по другой причине. Я не был готов. Никогда не был.

Встав во весь свой рост, насколько мое пятнадцатилетнее телосложение позволяло мне, я сказал:

— Да, сэр. Конечно, сэр.

Его глаза засверкали, зная, что я, наконец, согласился сделать.

Я желал, чтобы я мог убить самого себя. После этого, не останется никого.

Я только что согласился убить своего брата.

Финальный шаг, чтобы завершить трансформацию из человека в Призрака.

Зел внезапно перестала царапать мои руки и извиваться своим телом. Она выбросила левую ногу вверх, ударяя настолько высоко, насколько это возможно по правой стороне туловища. Ее рука в этот момент потянулась к спутанным волосам.

Я сжал сильнее.

Она расходовала последние остатки кислорода в своих легких, ее пальцы покинули ее волосы, что-то сжимая.

Густое биение крови в ее жилах затруднялось двигаться, придвигаясь ближе к остановке сердца. Мои глаза болели, желая, чтобы я не был таким трусом. Я просто хотел быть свободным. Я не хотел убивать эту женщину. Она нравилась мне. Я заботился о ней. Я хотел удержать ее.

Но, как и все, что я хотел удержать, мне было не позволено. Они все должны умереть. Все до единого.

Я заорал, когда что-то острое впилось в мою кожу, а затем было выдернуто. Еще один

горячий, обжигающий удар присоединился к агонии, когда Зел воткнула оружие мне в бедро.

Призрак продолжает свою работу через боль — ничего не помешает нашей цели, но вспышка боли внесла ясность.

Что, черт побери, я делаю?

Я подскочил с Зел и бросился назад. Дальше. Дальше. Дальше от расстояния досягаемости. Дальше от убийственного расстояния.

Белый туман с моих глаз испарился, помогая мне сфокусироваться на настоящем, а не на прошлом.

Я не там. Они не узнают, что я не убил ее. Я больше не принадлежу им.

Внезапное цунами облегчения обрушилось на мои легкие. Моя голова упала вперед, когда я позволил моим рукам опуститься по бокам. Она была в безопасности. Испытание ушло, превратившись в ничего в моей крови.

Мне было плевать на ярко-красную кровь, которая хлестала из двух ран на моей ноге. Мне было плевать на черно-белое пятно, собирающееся под моими ранами. Все о чем я заботился — окончание моей несчастной жизни.

Я не заслуживал жить. Не после зверств, которые я совершил или недостатка силы, который я игнорировал всю жизнь во время обучения. Я был разрушен, и не было никакого способа, что я могу измениться.

Зел все верно догадалась обо мне, но она также показала, каким потерянным я был. Не было никакой возможности покончить с моими страданиями, и это не могла сделать задыхающаяся женщина с дикими глазами, сгорбившаяся передо мной.

Зел скорчилась полусидя, одна ее рука потирала горло. Ее руки были синевато-бледными от недостатка кислорода, она смотрела на меня со слезами, сверкающими в ее глазах.

— Не прикасайся ко мне, придурок!

Мои глаза опустились на ее окровавленную вытянутую руку, испачканную кровью оттого, что она наносила мне удары. Она размахивала своим тонким лезвием в мою сторону.

— Это второй раз, когда ты пытаешься убить меня. Я прикончу тебя, если ты попытаешься в третий раз. — Ее голос не был мягким или мелодичным, он охрип и осип от удушения.

— Сделай это, агент.

— Закончи это.

Мои руки сжались от команды, которая прошла через меня. Я покачал головой, пытаясь очистить сознание. Потребность убивать пульсировала вне моей досягаемости, заставляя меня желать, чтобы я мог вылезти из кожи и найти выключать, чтобы отключить ее.

Я нуждался в серьезной гребаной помощи. Она никогда не простит меня. Я никогда не прощу себя.

Я заслуживал вечность в чистилище.

Зел встала на колени, держа нож двумя руками, сжатыми в кулаки

— Кто, черт побери, ты?

Я опустил глаза, беспристрастно смотря на рану в моей ноге. Казалось, красное скрутилось и приняло спиралевидную форму. Я стал зачарованно смотреть на капли, стекающие на ковер большим пятном. Кто я? Я не знаю. Я не знал, кем был до того, как они сломили меня.