Разрушитель
Шрифт:
Отец Крамер самым бессовестным образом спал, и Алану пришлось ждать, пока его разбудят, пока он умоется, оденется и соизволит выйти из спальни.
— Это ни в какие ворота не лезет, — вместо приветствия с улыбкой произнес
Алан, понимая, что этот раунд проигран. — С утра бегаю, нервничаю, интригую, а вы, отец Крамер, безмятежно спите! Совесть чиста?
— Стар я, чтобы нервничать, — Учитель жестом предложил Алану сесть. — Что-то хотите сказать?
— Нет, ничего не хочу, —
— Даже не озвучите причину моего пленения?
— Отец Крамер, ну кто вам сказал такую глупость? Просто хочу оградить вас от излишнего волнения.
— Чего вы добиваетесь, кир Алан?
— Уважения. Свободы. Знаний. Гарантий безопасности для меня и моей семьи. Вы считаете, это много?
— Чего вы хотите от меня?
— Знаний.
— Каких конкретно.
— Если вы не возражаете, я бы начал с анатомии.
— Зачем вам это? — искренне удивился отец Крамер.
— Хочу найти ответы на свои вопросы. — Алан встал. — Ели будете общаться с остальными, передайте мой привет и скажите отцу Паулю, что я жажду беседы и попробую навестить его в ближайшее время.
Удивление и недоверие, проскользнувшие во взгляде Учителя, были маленькой, но все же наградой для самолюбия. Простой разговор ни о чем, а из комнаты Алан вышел с ощущением, будто Рэй гонял его по полосе препятствий с лошадью на спине. Не к месту вспомнился жеребец, которого пришлось оставить в Крови. Интересно, как там его Уголь?
Глава 8
Иногда ради больших свершений приходится совершать поступки,
за которые бывает больно. Стыдно.
Которые гнетут всю жизнь.
И огромное мужество, зная это,
идти против совести, против мнения большинства.
Честь и хвала тем, кто думает о благополучии мира.
И не боится суда божьего.
«Летопись деяний Разрушителя».
Возле «жутенького местечка» стражи было больше. Иверт поставил четверых отморозков охранять Длань. Щит закрывал вход, а рядом была навалена куча обработанного камня и стояли ведра с сухим раствором. Рэй все подготовил для того, чтобы замуровать Алвиса заживо. Не хотелось бы, конечно, но...
Господи, как спокойно она думает об убийстве! А ведь прошло немного времени с тех пор, как не спала ночами из-за покалеченной рабыни. Что с тобой стало, Виктория?
— У кого ключ?
— У командира, — прижал кулак к груди молодой белобрысый воин.
— Сбегай, принеси.
Алан присел на камни и засунул озябшие руки подмышки. Холодно здесь, а он, как всегда, забыл приказать принести теплый плащ и теперь мерзнет по собственной глупости. Разговор с Алвисом пугал, а еще больше пугало безразличие, с которым она принимала решения об убийстве. Виктория очень боялась ошибиться в своих предположениях, потому что если ее расчеты неверны, то жизнь ее не будет стоить и ломаного гроша. Черт, как все сложно!
Через десять минут прибежал Иверт.
— Вождь, почему Рэя не позвал?
— Иверт, дай ключ, и оставьте меня одного.
Алан протянул руку ладонью вверх, и Иверт вложил в нее холодный ключ. В его глазах легко читалось несогласие с решением Алана, но при подчиненных он спорить не посмел.
— Я останусь с тобой, — все же сделал он попытку.
— Тогда возьми людей, и отойдите на такое расстояние, чтобы видеть меня, но не слышать разговор, — Виктория поняла, что проще в чем-то уступить горцу, нежели долго спорить. — И пусть твои парни поищут Оську, он явно прячется поблизости.
— Не прячется, — Иверт был собран и напряжен, даже не улыбнулся. — Кирена Валия нашла твоему шуту занятие: он поет им песенки о приключениях шамана.
— Кому? — не понял Алан.
— Твоим женщинам! Они шьют одежки для младенца, а Оська их развлекает.
— Вот зараза! Представляю, как он их развлечет и что расскажет, — простонал Алан и вставил ключ в замок. — Он связан?
— Немного, — уклончиво ответил Иверт. — Я помогу тебе сдвинуть щит и потом уйду.
Алан с трудом провернул ключ в замке, раздвинул толстые дужки, снимая их с вбитых в скалу колец, и они с Ивертом сняли щит с петель и сдвинули в сторону. Ураган первым заглянул в темный лаз и повернулся к Алану, открыв рот, но Виктория знала, что скажет горец, поэтому ответ прозвучал раньше:
— Нет!
Иверт яростно сверкнул глазами и, резко развернувшись, направился к воинам, на ходу обнажая яташ. Алан заметил, что ветераны маркиза Генри держат наготове заряженные тяжелые арбалеты. Длань остерегались, и было за что. Алан передвинул факел так, чтобы он освещал пещерку, и глубоко вздохнул.
— Доброе утро, Алвис.
Ксен сидел у стены, подтянув колени к груди; от ошейника, застегнутого на большой и даже на вид тяжелый замок, тянулась цепь, ее конец был надет на вбитый глубоко в стену крюк. Виктория не сразу поняла, что Иверт связал искореняющему лодыжки и кисти, примотав их друг к другу тонкими скрученными веревками, больше похожими на толстую бечеву. Так горцы связывали, когда хотели наказать: крайне неудобная поза и невозможность разогнуться приносили пленнику страдания и боль. Было бы здесь места больше, Иверт бы связал его «ласточкой», и к утру они бы нашли или неадекватного человека, или... труп. Ну нельзя же так!