Разрушители
Шрифт:
Глупо было спрашивать, кто такой «он».
— Он пожелал приписать к монастырю все земли на десять лиг кругом.
Мои брови взметнулись вверх. Я за такое убил бы. Я! Что уж говорить о папе.
— К несчастью, в тот момент, — его губы скривились, — я находился под покровительствомопределенных сил. Мне было приказанопринять его как свою духовную опору.
Он поднял глаза, и я через весь стол ощутил волну его ненависти, направленную, по счастью, не на меня. Я молча посочувствовал. Тяжело обламываться вот так.
— Я жизнь поставил на то, чтобы не позволить придать его притязаниям законный характер. Я получил свое. А он свое.
Помолчали. Я переваривал услышанное.
— Странно как-то. Он же монах, у него никогда не будет детей. Не понимаю, зачем ему все это? Чего он добивается?
— Власти. Он очень хочет власти и очень не хочет, чтобы люди поняли, что он ее хочет. Ничто другое ему не нужно.
Я посмотрел на все увиденное в Хемлене по-другому. Не пытался ли Браммис узурпировать права Великого Лорда? У него было богатство, которому мог позавидовать король, подданные, которыми он мог помыкать, как ему заблагорассудится, свой замок и даже собственная армия. У него не было главного — смысла, ради которого Лордам разрешается иметь все это. Золотого Огня Шоканги, землистой тяжести Дарсании, воздушной подвижности Россанги, холодного журчания Каверри. Или, если уж на то пошло, всепроникающей власти Духа, как я понимаю, доверенного Арконийскому ордену магов. Короче, всего того, чем нынешние Лорды и маги отличаются от правителей и чародеев древности. Браммис хотел приписать себе другую Силу — Дух Божий, — забывая, что наш Бог равно любит всех своих чад. Дела преподобного больше напоминали происки дьявола.
Я понял, что отец не собирается посещать аббатство ни сейчас, ни позднее, что не помешает Браммису объявить о том, что Лорд снова вел себя неподобающе. Повелитель Шоканги не занимался спасением чьих-либо душ, философские споры его не привлекали. Он просто ждал. Ждал того момента, когда старик уйдет на встречу со своим Богом, чтобы срыть и уничтожить следы его пребывания на земле. Я только надеялся, что несчастные жители хемленской слободы не отправятся следом за Браммисом, как носители некой духовной заразы.
— Что-то еще? — прервал отец мои размышления.
Я сдался:
— Можно мне еще колбасок?
Настала его очередь поднимать бровь.
— Он что, морил тебя голодом?
— Ну… Если бы я прервался на обед, мне бы пришлось тащиться туда еще раз. К утренней мессе.
Отец совсем не величественно фыркнул и распорядился вернуть на стол приборы.
В ту ночь в поместье прискакал гонец. Сквозь сон я слышал, как шумят во дворе и носится по дому прислуга. Утром оказалось, что отец ускакал куда-то затемно. Повелителя Шоканги призвал его Долг, что означало — где-то снова заметили тварей. Лорд и Пограничная Стража отправились на бой с нечистью, который отец мне так непоэтично описал. Я остался дома — волноваться за него и втайне радоваться, что он не взял меня с собой. Даже Тень не мог спорить, что в столкновении с тварью я бы осрамился. Это был мой тайный стыд, и то, что о нем никто не знал, не облегчало мне душу.
Потянулись тоскливые, однообразные дни, полные мучительного зноя и ожидания. Единственным, что отвлекало меня от тягостных размышлений, было изучение похищенной книги. Я пытался сопоставить достопримечательности Хеусинкая с картой нынешнего Арконата. Получалось плохо: схемы в книге были чисто условные, привязанные к ныне не существующим ориентирам, даже русла рек изгибались как-то не так. Мне удалось отождествить холмы Гатанги с местом под названием Радужные Врата или как-то так (книга была на старошонском, а названия — явно долийские). Секта, чьи верования в книге не излагались, имела «в этом живописном месте исключительный по красоте храм, назначение которого было в пробуждении дремлющих человеческих талантов». Три к одному, эти самые Радужные Врата и Академия — одно и то же. Наше фамильное святилище нигде не упоминалось, в той местности вообще не было отмечено никаких поселений. Большая часть Хеусинкая лежала за нынешней Границей, то есть во владениях чудовищ. Из ста сорока описанных объектов я смог локализовать только тридцать два, причем из них двадцать четыре были посвящены деятельности Разрушителей. Если верить книге, Шоканге досталось два средней руки храма и нечто, именовавшееся пагодой Васеселя и призванное нести мир и гармонию. От поместья до пресловутой пагоды было рукой подать, я съездил туда ради интереса. Ничего, что напоминало бы творение рук человеческих, там не обнаружилось. Только неровное кольцо холмов и посередине — линза крохотного озера, чудом дотянувшего до середины лета. Берега озера были топкие, а вода холодная — возможно, в ней били ключи. В воздухе крутилась кусачая мошкара (почему ее Хаос не взял?), в осоке горланили какие-то земноводные (редкость по нынешним временам). Я разглядел парочку, но ловить не стал. Вдруг они ядовиты?
Возвращаться в пустой дом не хотелось.
Я пустил лошадь пастись с подветренной стороны холма и прилег в тени кустов. Земля была теплой, пахло травами. Кажется, в какой-то момент я заснул, а проснулся от ощущения невыносимой тишины. Замолкли земноводные, не жужжала мошкара, даже кусты, казалось, стараются шелестеть вполсилы. Я приподнялся на локте и увидел его. Оно стояло у озера, утопая в мягких берегах, и смотрело на воду.
Сам еговид бил по глазам. Сочетание природной асимметрии и чистой рациональности: четкие, изящные изгибы крыльев и окраска из коричневых и зеленых разводов, словно у скверно покрашенной тряпки. Впрочем, подкрылья и грудь у создания были небесно-голубые. Оноказалось хрупким и легким, как воздушный змей, большую часть его тела составляли полупрозрачные кожистые крылья. Крохотная головка на гибкой шее выглядела неким украшением, ноги напоминали спицы, скрученные мотками шерсти.
Я сразу понял, что передо мною тварь, и разглядывать ее не стал. Мне оставалось надеяться, что Долг Лорда, счастливый случай или высокая трава не позволят ему меня обнаружить. Существо такого размера по определению не могло быть слабым. Я напряженно вслушивался в тишину. Раздался хлюпающий звук, потом быстрый шорох и, наконец, гулкие удары. Тварь улетала. Я посмотрел ей вслед — ее брюхо быстро слилось с цветом небосклона. Ономогло присутствовать там всю мою жизнь, а я бы еготак и не заметил. Пугающая мысль. Для надежности я выждал четверть часа, а потом нашел мирно пасущуюся лошадь и поскакал в поместье так быстро, как только позволяло мне опасение свернуть себе шею.
У меня заметно дрожали пальцы — запоздалая реакция на стресс, ехидный и вездесущий Тень нигде не наблюдался и не ощущался. Рассказывать об увиденном слугам я не стал, ибо бессмысленно. Теоретически именно мне полагалось изгонять с человеческих земель подобных чудовищ. Вот только как? Можно ли вообще достать это существо в небесах, если его даже не видно? И потом, оно было… красивым. И ничем не напоминало демона, едва не лишившего меня глаза.
От бессмысленных терзаний меня спасло возвращение отца. Он приехал ближе к вечеру в компании четырех Пограничных Стражей на заморенных, бежевых от пыли конях. Он внимательно выслушал меня и не стал ругать за то, что я уехал из дому в одиночку.
— То, что ты видел, — это авий, небо их дом родной. Они вечно парят в небесах над этими равнинами, тут много восходящих потоков, которые они используют для полета. Все необходимое они получают из воздуха и почти никогда не опускаются на землю. Достаточно безобидны, если не приближаться к ним на длину крыла. Скорее всего, ты больше никогда их не увидишь.
При мысли о создании, способном веками парить над землей, меня охватило болезненное восхищение. Какие существа! Подумать только. Интересно, не чувствуют ли они себя одиноко там, наверху?