Разум и чувства
Шрифт:
— Великолепно, — воскликнул сэр Джон. Он стоял в распахнутых дверях Бартон-парка, придерживая их гигантские створки, и широко улыбался гостьям.
— Проходите, проходите. Знаете, я ведь хотел сразу вас позвать на ужин, еще вчера, но Мэри мне не позволила. Сказала, вы наверняка устали с дороги. Пожалуй, оно и верно. Женщине ведь виднее.
Захлопнув за собой двери, он наклонился и расцеловал каждую в обе щеки.
— Она сейчас наверху, с ребятишками. Укладывает их спать. Это целое событие, занимает
— А вы не помогаете жене? — спросила Белл, высвобождаясь из его объятий.
— Укладывать карапузов? Ну нет. Я играю с мальчишками в Тинтина,по субботам. Я, знаете ли, придерживаюсь патриархальныхвзглядов. И горжусь этим. Ну ладно, — сэр Джон развернулся, обводя рукой просторный холл. — Как вам моя избушка?
Гостьи молча поглядели по сторонам. Холл был громадный, даже больше, чем в Норленде, с нишами для статуй и причудливой гипсовой лепниной в виде позолоченных гирлянд. Он выглядел настолько парадно, что внушал чуть ли не благоговейный ужас, радикально отличаясь от норлендского как внешне, так и по духу, и напоминал не то музей, не то какое-то учреждение, оформленное по всем историческим канонам. Элинор заметила, как Марианна невольно поежилась.
— Жуть, верно? — жизнерадостно продолжал сэр Джон. — А эти мраморные уродины — ими, понимаете ли, украсили дом к визиту королевы Виктории. Просто идиотизм! Столовая вмещает тридцать шесть персон. Тридцать шесть!
Маргарет, до этого в изумлении крутившая головой, вдруг остановилась и спросила:
— Тогда почему вы тут живете?
Сэр Джон расхохотался.
— Это же родовое гнездо! Мое наследство и все такое. Не могу жить ни в нем, ни вдали от него.
Марианна натянуто заметила:
— Это нам знакомо.
— О да. Точно. Радуйтесь, что вам повезло оттуда вырваться; будете жить в коттедже со всеми современными удобствами. А теперь пойдемте-ка пропустим по рюмочке. — Он остановился перед дверями в огромную, ярко освещенную гостиную, заставленную мягкими диванами, и заговорщицки прошептал:
— Сейчас познакомлю вас с тещей.
— Так-так, — воскликнула Эбигейл Дженнингс, поднимаясь с одного из диванов в вихре цветастых шалей и комнатных собачек, — вот и знаменитые барышни Дэшвуд!
Она распростерла руки и радостно рассмеялась.
— Джонно говорил, что вы все красотки, и на этот раз оказался абсолютно прав. Вообще-то он редко бывает прав, уж хотя бы потому, что родился мужчиной, благослови его Господь, а мужчины всегда не правы по определению, но про вас он сказал, что вы восхитительны, и это чистая правда. Бог ты мой, вы прелестны!
Она обернулась к высокому худощавому мужчине, стоявшему рядом с ней, и больно ткнула его локтем между ребер.
— Ты со мной согласен, Билл?
Мужчина
— Это невыносимо, — сквозь стиснутые зубы прошипела Марианна, обращаясь к Элинор.
— Тише!
— Она толстая, — злорадно заметила Маргарет, — и вообще стерва — сразу видно.
— Магз!
— Я же говорила, что не хочутащиться на этот ужин, я хотела посмотреть…
Элинор подняла голову.
— Извините.
Высокий мужчина понимающе посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на Марианну, и Элинор заметила, как на его лице появляется хорошо знакомое ей выражение восхищенного потрясения, определенно связанное с загадочной комбинацией черт, придававшей личику Марианны необъяснимое очарование, и — напротив — никак не связанное с застывшим на этом личике выражением ослиного упрямства.
Сэр Джон вытолкал тещу в центр гостиной, словно она была призом, которым ему хотелось похвастаться, не обращая внимания на собак, с лаем крутившихся возле их ног.
— Белл, познакомьтесь с Эбигейл, моей тещей. Проклятие всей моей жизни, но я ее, как видите, просто обожаю. Девушки, представляю вам миссис Дженнингс. Она у нас частая гостья — можно сказать, и не уезжает. Дети от нее в бешеном восторге. Когда она тут, джин течет, словно вода из крана. — Он ласково обхватил Эбигейл за плечи одной рукой. — Правда, Эби?
— Было бы правдой, оставайся после тебя хоть капля! — вскричала Эбигейл.
Она сбросила его руку и поспешила к гостьям, чтобы их расцеловать.
— Белл, добро пожаловать, дорогая! И девочки — до чего хороши! Дайте-ка я вас рассмотрю. Ты, должно быть, Элинор? А это Марианна, знаменитая музыкантша? Да-да, знаменитая,деточка, именно так! Билл — вон он — тоже играет на гитаре. Мы в Бартоне все-все знаем про гитару — вот увидишь. А вот и Маргарет. Ну-ну, крошка, не пугайся, я вовсе не ведьма. С моим весом меня не выдержит ни одна метла. Так, Джонно, ты собираешься представить Билла?
Сэр Джон махнул рукой в сторону высокого мужчины, который неподвижно стоял у необъятного мраморного камина и до сих пор не вымолвил ни слова.
— Девочки, познакомьтесь с моим старинным приятелем. Белл, это Уильям Брэндон. Последний из «Молниеносных драконов». Так назывался наш полк. В нем служил еще мой отец. — Внезапно посерьезнев, сэр Джон взглянул на мужчину у камина. — Мы вместе воевали в Боснии, Билл и я. Так ведь, старина?
Он снова повернулся к Белл.
— А потом он остался в армии и дослужился до командира полка. Теперь вот занимается общественной работой, Господь ему в помощь, и наезжает сюда ради денька нормальной жизни и отличного кларета. Это его второй дом, правда, Билл? — Жестом он подозвал мужчину к себе. — Ну же, Билл, иди сюда! Вот так-то лучше. Познакомьтесь с полковником Брэндоном, Белл.