Разум и чувства
Шрифт:
Эдвард мрачно откликнулся:
— Деньги еще не все.
Элинор сделала глубокий вдох.
— Да. Но лучше, когда их достаточно, — сказала она.
— Достаточно, — мечтательно заговорила Марианна, — чтобы содержать красивый дом и путешествовать по всему миру.
— А я хочу выиграть в лотерею, — провозгласила Маргарет. — Отличный вариант!
— Вот только…
Элинор улыбнулась младшей сестренке.
— Ох, Магз!
Эдвард, тоже улыбаясь, сказал:
— Тогда ты сразу
— А я, — подхватила Марианна, — покупала бы картины. И одежду. Виллы на островах. И приглашала бы музыкантов у меня петь.
Эдвард ухмыльнулся, глядя на нее.
— Значит, Марианна все так же верна романтике. А Маргарет — машинам. Как хорошо, что хоть что-то в этом мире остается неизменным.
Марианна внезапно посерьезнела.
— На самом деле, я оченьизменилась, Эд.
Повисла короткая пауза. Потом Эдвард несчастным голосом сказал:
— Я тоже.
— А я нет, — нарочито громко заметила Элинор.
— Ты — нет, — с облегчением сказала Белл. — Ты совсем не изменилась.
— Я по-прежнему, — продолжала Элинор, — плохо разбираюсь в людях. Например, считаю, что какой-то человек очень хороший, а на самом деле оказывается наоборот. Наверное, глупо с моей стороны верить пустым словам. Надо смотреть на поступки, да? И верить только собственным глазам и ушам. А вы как думаете?
За столом опять воцарилось молчание, на этот раз гораздо более неловкое. Потом Маргарет потянулась через стол и схватила Эдварда за руку.
— Что это у тебя?
— Ты о чем?
— Это кольцо! Ты носишь кольцо.
Эдвард убрал руку с кольцом на колени.
— Ничего особенного.
— Ну-ка, покажи! — потребовала Маргарет.
Эдвард заколебался. Белл с улыбкой склонилась к нему.
— Ну же, дорогой! Покажите нам.
Преодолевая внутреннее сопротивление, Эдвард поднял правую руку и снова положил ее на стол. На безымянный палец было надето серебряное кольцо с плоским голубым камнем.
— Ты же не носишь кольца, — сказала Марианна. — Ты не тот человек, кто заботится о всяких побрякушках.
— Это подарок, — принужденно улыбнулся Эд.
— От кого?
— Фанни, — снова вмешалась Маргарет, — никому не станет дарить таких колец.
На Эдварда жалко было смотреть. Кое-как ему удалось стащить кольцо с пальца и, извернувшись на стуле, затолкать его в задний карман джинсов.
— Да так, ни от кого, — ответил он. — Это не имеет значения.
— Оно похоже на кольцо Элли, — сказала Маргарет. — Нет, правда, у нее такое же кольцо.
Элинор помахала в воздухе рукой.
— И где же оно? — спросила она. — Что-то я его не ношу.
Эдвард снова опустил глаза. Маргарет настаивала:
— Оно похоже на твое.
—
Он ничего не отвечал. Белл взяла в руки бутылку с вином.
— Кому-нибудь добавить?
Все сидели молча. Она вылила остатки вина себе в бокал.
— Ладно, тогда я допью. Это подарок от Джонно. Он так добр к нам: постоянно то приглашения, то подарки. — Она бросила на Эдварда короткий взгляд. — Наверняка он захочет повидаться с вами. Закатит вечеринку, как только прознает о вашем приезде.
— Если я еще когда-нибудь и поеду в Бартон на вечеринку, — заявила Маргарет, — то только с Уиллзом на его машине.
Эдвард, встрепенувшись, обвел взглядом всех сидевших за столом.
— А кто такой Уиллз?
— Знакомый Марианны, — быстро ответила Элинор.
Эдвард поглядел на Марианну. Лицо у нее сияло.
— И, похоже, владелец роскошного авто? — поддразнил он ее.
Марианна развернулась к Эдварду; от радости слезы навернулись у нее на глаза.
— О, он тебе обязательно понравится! — пылко воскликнула она.
— Я в этом не сомневаюсь. И когда же вы сможете нас познакомить?
Марианна, с мокрыми глазами, широко улыбнулась ему.
— Скоро, — ответила она. Потом, все так же улыбаясь и кивая головой, обвела глазами мать и сестер. — Скоро!
8
В доме было очень тихо. Ветер на улице тоже успокоился, так что Белл была уверена, что услышит шорох шагов или автомобильных шин по гравию, если кто-то вдруг появится. Вряд ли ее застанут врасплох: Магз сейчас в школе, Элинор на работе, а Марианна пошла с Эдвардом прогуляться — для него это была последняя прогулка перед отъездом, а для нее еще одна возможность бросить печальный, истосковавшийся взгляд на Алленем.
Если бы Эдвард не сказал, что это их последняя прогулка, поскольку ему надо ехать, Белл не учинила бы обыска в спальне Элинор. Если бы он не пожаловался на то, что совсем не хочет уезжать и ни одно место на земле, кроме их дома, ему не мило, она ни за что не стала бы копаться в вещах старшей дочери, тем более таким постыдным, скрытным образом. Все дело в том, что она совсем не понимала, что движет Эдвардом, да, собственно, и Элинор. Всю неделю та держалась с ним исключительно вежливо, но не выказывала ни особенной теплоты, ни внимания. А ведь он так явно этого хотел, прямо-таки напрашивался! Любая нормальная женщина, думала Белл, чуть ли не оскорбляясь таким поведением дочери, непременно постаралась бы как-то утешить мужчину, столь очевидно нуждавшегося в теплоте и ласке, как Эдвард Феррарс.