Разум и чувства
Шрифт:
Марианна лежала на кровати поверх одеяла, подтянув колени к животу и крепко зажмурив глаза. Элинор склонилась над ней и позвала:
— Эм?
— О, — вздохнула сестра, не пошевелившись. — О, Элли! Как я рада, что ты здесь!
Элинор дотронулась до ее ноги. Джинсы были влажные, даже мокрые, и волосы, разметавшиеся по подушке, тоже.
— О чем ты только думаешь! — рассерженно воскликнула она.
Сквозь стиснутые зубы Марианна,
— Мне нездоровится.
— Ну да, — воскликнула Элинор, — конечно. Ничего удивительного. Ты мерила температуру?
— Нет.
— У тебя же астма! А ты лежишь на постели в мокрой одежде, с температурой. Ты уже не ребенок, Марианна!
— Прошу тебя, не сердись, — слабым голосом взмолилась Марианна. — Я просто почувствовала себя плохо и прилегла. Я нечаянно попала под дождь…
— Садись, — приказала Элинор.
— Не могу…
— Сядь!
Марианна, по-прежнему не открывая глаз, с трудом села.
Элинор ухватилась за край ее свитера и стала стаскивать его через голову.
— Помоги-ка, — сказала она.
— Я стараюсь…
— Теперь рубашку.
— Элли, прости. Прости, я не могу…
— Джинсы, — приказала Элинор, — носки. Снимай все. Боже, почему ты такая бестолковая!
— Я не хотела…
— Где твой ингалятор?
— Здесь.
— Где именно?
— В сумочке, — прошептала Марианна. Она сидела, сжавшись в комок, на краешке кровати в одном белье и дрожала всем телом. Элинор вытащила из своей дорожной сумки пижаму и бросила сестре.
— Надевай. Я принесу тебе лекарство.
— Но мне не надо…
— Эм, — едва не сорвалась на крик Элинор, — ты что, не знаешь, к чему в твоем случае может привести простуда? Не знаешь? Нет?
— Я не хотела никому причинять неудобств…
— Ты вечноих причиняешь!
— Мне очень жаль, — сказала Марианна, — правда, очень. Я так хотела, чтобы ты приехала, так тебя ждала, но я ни за что не сделала бы этого нарочно.
— Я схожу за грелкой.
— Элли?
— Что?
— А Билл и Томми уже здесь?
Элинор остановилась у двери.
— Какая тебе разница?
— Не знаю… Я просто подумала… гораздо спокойнее, когда Билл где-то рядом, правда?
— Надо же, — съязвила Элинор, — это что-то новенькое!А мне казалось, ты считаешь его занудным стариком.
Несмотря на рубашку от пижамы, в которой застряла ее голова, Марианна с достоинством возразила:
— Я стараюсь меняться. Исправляю свой образ мысли. Я совсем не хочу заболеть. Прости меня, Элли. Мне очень жаль.
Элинор посмотрела на сестру. Пижама была старая, байковая, с рисунком из маленьких чайничков. Даже ей самой она была велика. И все равно, несмотря на эту пижаму, на волосы, сосульками свисающими до плеч, и темные круги под глазами Марианна выглядела потрясающе. Элинор вздохнула.
— Ложись в постель, — сказала она. — Прямо сейчас. И укройся. Я налью приготовлю и принесу парацетамол, и тебе придется его выпить.
Марианна попыталась улыбнуться.
— Конечно, — прошептала она.
Билл Брэндон уговаривал Элинор выпить немного виски.
— Разбавленного. В медицинских целях. Вы же валитесь с ног!
— Мне не нравится виски.
— Даже с имбирным элем?
— Даже с ним.
— Жаль, что нельзя предложить его Марианне…
Элинор улыбнулась.
— Надеюсь, она уже спит.
Билл Брэндон сказал:
— Мне бы не хотелось слишком суетиться, но не стоит ли нам пригласить врача? Или позвонить в больницу?
— У нее обычная простуда, — откликнулась Шарлотта с другого конца кухни, где кормила грудью ребенка, набросив пеструю шаль на одно плечо. — Она вовсе не умирает, старый ты дурачок.
— Марианна астматик.
Томми пересек кухню, протянул Элинор бокал вина и потрепал Билла Брэндона по плечу.
— Не веди себя как клуша, Билл. Она немного простыла. Лучше слушай ее сестру.
Элинор отпила глоток. Потом сказала Биллу:
— Я живу с астматиками всю мою жизнь. Мне можно верить. Она схватила простуду, потому что после всех событий этой зимы у нее наверняка ослаблен иммунитет. Марианне надо как следует отоспаться. Утром все будет в порядке.
— Но мне все-таки кажется…
— Ужас какой, — воскликнула миссис Дженнингс, влетая на кухню. — Зачем только я смотрю эти новости? Одно расстройство! Что за народ эти греки! Твой отец, Шарлотта, всегда повторял, что нечего занимать деньги, если потом не сможешь отдать. Я на стороне Меркель, целиком и полностью. Так, Томми, у нас сегодня пятница, так что требуется что-нибудь покрепче.
— Крепче, чем джин?
Она жизнерадостно улыбнулась.
— Ладно. Джин тоже сойдет. Элинор, дорогая, ты ужасно выглядишь. Как там твоя сестра?
— Я настаиваю на том, чтобы вызвать врача, — вмешался Билл. — У нее астма.
— С ней все будет в порядке, — повторила Элинор. — Марианна спит. К утру она поправится.
Миссис Дженнингс мотнула головой в сторону внука.
— Надеюсь, ее насморк не передался ему,нашему крошке.