Разумная жизнь
Шрифт:
— И? — удивился Космо.
— Миссис Феллоуз прочла их. Она спросила, люблю ли я собак. Я сказала, что да. Потом она спросила: „Ты сама написала эти блестящие рекомендации?“
Я стащила листок почтовой бумаги у Таши с адресом наверху, но я подумала, что уж совсем разумно будет запастись вторым и пробралась в отель „Найтсбридж“. Я написала их в холле отеля. И призналась, да, сама. Я очень сожалею, но решила попытаться и снова извинилась, сказала, что сейчас уйду и не буду отнимать у нее время. Она велела:
— Подожди
— Я знаю дворецкого, но его зовут Гейдж, а покойный Виндеатт-Уайт, кузен моего друга.
Флора продолжала свой рассказ:
— Я похолодела от стыда, сидя на краешке стула, как дура. Это было что-то ужасное. Миссис Феллоуз расхохоталась, а когда кончила, сказала: „Когда ты можешь приступить?“
8
Butler (англ.) — дворецкий.
Флора вздохнула.
— Я пробыла у них горничной до 1939 года, а потом работала на их ферме, вместо мужчин, ушедших на войну.
— Расскажи мне. Что за работа?
— Ничего особенного. — Как она могла ему объяснить, что служанка отгорожена от людей, наблюдает за ними, как будто они — действующие лица в пьесе. Эта отстраненность обеспечивала ей безопасность. Она только наблюдала за ними.
— А ты, например, носила шапочку и фартучек с черным платьем?
Он задавал вопросы, как своим свидетелям в суде.
— Днем я носила черное, а по утрам — розовое, как Молли и как другие слуги в Коппермолте.
— Что ты делала в выходные?
— Я выгуливала хозяйских собак в парке.
— И?
— Иногда ходила в кино.
— И?
— И в музеи, галереи. Я облазила весь Лондон, каталась на автобусах.
— Одна?
— Большей частью.
Если бы он только знал, где ее найти.
— Я и представить не мог, что ты живешь за углом от Мэбс. — А как ты зарабатывала деньги?
— У меня была зарплата. И чаевые. Гости оставляли чаевые на туалетном столике, и некоторые были довольно щедры, — сказала Флора.
— Что еще?
— Когда у меня были деньги, я ходила в театр. Однажды, с задних рядов, я видела Таши и Генри. Таши была в зеленом платье.
— О.
— Миссис Феллоуз послала меня учиться в кулинарную школу Кордон-Блю. Я научилась готовить. Она добрая женщина. — Флора была в компании начинающих, посланных матерями научиться чему-нибудь полезному. Они оценили ее, пытались пристроить, но им это не удалось. — А к чему все эти вопросы? — спросила она.
— Я пытаюсь восстановить те десять лет, на которые я потерял тебя.
— Космо, да ничего такого со мной не случилось. Мне нравятся Феллоузы, нравится работать у них. Мне чертовски повезло с ними. Я встала на ноги. Они дали мне возможность почувствовать себя в безопасности.
— В безопасности? — „Возможно, — подумал он, вспоминая ее родителей, — для нее почувствовать себя в безопасности — новое. — Что еще, кроме безопасности?
— Я думаю, подходящее слово „довольна — я была довольна.
— А я не был довольным. Как я мог им быть без тебя?
Флора засмеялась.
— О, ну конечно. Ты же продвигался в своей карьере. — Она насмехалась над ним. — Держу пари, именно это ты делал. Продвигал Космо впереди всех.
„Оставим мою карьеру“, — подумал Космо.
— Итак, сейчас ты работаешь у них в деревне, — сказал он. — Тебе нравится? Ты довольна? — Ему хотелось вырвать из нее с корнем это довольство. Как она может быть довольна?
— Мне нравится работа. Я могу не обращать внимания на войну. — „Я нашла свою нишу, — подумала она, — но как ему это объяснить?“ — Я вписалась в деревенскую жизнь, — сказала она. — Меня там приняли.
— Ты, должно быть, умнее, чем я думал. Ведь это же своего рода подвиг.
— Мне нравятся люди.
— А ты им?
— Надеюсь.
— А мужчинам? У тебя много поклонников? Любовников?
— Это не твое дело. — Флора посмотрела в окно. „У меня есть любовники те самые, которые всегда были, — подумала она. — Мне надо избавляться от них, а здесь еще один, из Военно-воздушных сил Великобритании, рядом“.
— Это мое дело. Расскажи мне о них.
— Нет. — Она не расскажет ему о мужчинах, которые хотели ее. Они ничего не сделали Космо и еще меньше — ей самой, подумала Флора. — Нечего рассказывать.
Космо захотелось ударить ее. Но майор морской пехоты открыл глаза.
— Ты счастлива? — спросил Космо.
„Ах, — подумала Флора, — счастье“.
— Я живу очень деятельной жизнью, — сказала она.
— С коровами, гусями, свиньями?
— Есть еще и собаки, много собак, и, конечно, кошек. — Она смеялась над ним. — И еще хорьки.
— А ты счастлива? Когда ты была на вершине счастья? Вспомни.
— Я была счастлива несколько раз. Тогда, например, в Динаре, — ответила она просто.
— И?
— Когда была у вас в Коппермолте.
Довольно скудно.
— Но ты же была счастлива с Хьюбертом в Провансе?
— Это другое.
— Ну конечно, другое. Хьюберт был твоим любовником. Твоей великой любовью, — горько сказал Космо. — Поспешил и опередил, черт с ним, да, первый пробрался, мне ненавистна мысль, что он мой лучший друг…
— Не дури, — и Флора отвернулась от Космо. Хьюберт и Прованс были так далеко, прекрасное время, вкусная еда, солнце, любовь. Но она кончилось, как и Феликс. Она вздрогнула, вспомнив Феликса.