Разумное животное
Шрифт:
Он замолчал.
— Звонил Адамс, — сказала Арлетт. — Он хотел узнать, как дела.
— Скажи ему, что ничего нового. Не нравится мне эта радиосвязь, каждый, кто захочет, может расшифровать наш код.
Севилла взглянул на часы. Шесть. На первый взгляд в гавани ничего не происходило. Дэзи и Джим разместились у борта «Кариби», Фа и Би — на другом краю гавани. Обе пары, неподвижные, смотрели друг на друга. Время от времени одна из самок издавала пронзительный свист, на который другая, как эхо, отвечала.
Севилла обернулся к Арлетт:
— Ты была здесь, когда приплыли Дэзи и Джим?
— Да. Без всякого предупреждения Би бросилась на Дэзи и укусила. Дэзи в долгу не осталась и ответила тем же. Эта дамская баталия была прервана Джимом, который несколько раз хвостом ударил Би, не кусая ее. Би отступила.
— А Фа?
— Фа не шелохнулся. Он оставался в своем углу, а когда Би подплыла к нему, то упрекнул ее за такое поведение.
— И что же дальше?
— Дамы переговариваются, обмениваясь свистами. Каждая обвиняет другую в том, что та захватила ее территорию. Это создает видимость спора из-за места. В действительности только Дэзи привязана к гавани или, точнее, к «Кариби». Фа и Би только что приплыли, они еще себя не чувствуют здесь дома. Джим же, как «дикий» дельфин, во всяком случае, чувствует себя незваным гостем. Все дело в Би. Упрек, который она сделала Дэзи в том, что та вторглась на ее территорию, — сплошное лицемерие. Она не хочет видеть Дэзи, вот и все.
— Тонкая интерпретация поведения женщины, — с улыбкой сказал Севилла.
Он смотрел на обе пары, настороженно застывшие в своих углах. Свисты прекратились. Севилла продолжал:
— В крайнем случае можно оставить все как есть, но, по-моему, это было бы неблагоразумно. Пока это всего лишь дамская ссора, ничего страшного не произойдет. Но если вмешаются самцы, можно ожидать всего. Оба они почти одинакового роста и веса, их в самом деле почти невозможно различить, и один из них вполне мог бы убить другого.
— Что ты хочешь делать?
— Предложу им компромисс.
Он подошел к самому краю деревянного причала и просвистел:
— Фа! Би! Послушайте!
Наступила тишина, и Фа сказал:
— Я слушаю.
— Днем, — начал Севилла, — вы остаетесь в гавани, ночью вы уступаете ее двум другим дельфинам.
Фа и Би обменялись едва слышными свистами, за тем Фа подплыл на несколько метров поближе к Севилле и спросил:
— А мы, куда мы пойдем ночью?
— Я вам покажу пещеру, недалеко отсюда.
Фа вернулся к Би, и они снова обменялись свистами. Севилла прислушался, но звуки были такие тихие, что ему не удалось ничего понять.
Фа отплыл от Би:
— Фа и Би согласны.
Он продолжал, как будто он хотел быть уверенным, что его не обманут.
— Днем гавань наша? Ночью — их?
— Да.
— Ты приведешь нас в пещеру и придешь за нами?
— Ты принесешь нам рыбу?
— Да.
Фа повернулся и посмотрел на Би.
— Хорошо, — сказала Би. — Плывем.
Теперь, когда она согласилась с предложенным решением, казалось, ей уже не терпелось привести его в исполнение.
— Я пойду за маленькой лодкой, — сказал Севилла, — и поведу вас.
Он быстро зашагал по бетонной дорожке. Арлетт едва поспевала за ним.
— Ты не боишься выпустить Фа и Би в открытое море?
Он покачал головой.
— Совершенно не боюсь. Ты заметила реакцию Фа: «А мы, куда мы пойдем ночью?» В этом вопросе слышалась тревога. Они уже не любят человека, но еще не умеют без него обходиться.
— Да, — сказала Арлетт. — По-моему, ты прав. Меня удивил вопрос Фа: «Ты принесешь нам рыбу?» Это поразительно. Понятно, Фа, родившийся в неволе, не имел возможности научиться ловить рыбу, но Би?
Севилла толкнул дверь сарая.
— Питер, — спросил он, — мы можем воспользоваться маленькой резиновой лодкой?
— На сколько времени она вам нужна?
— Примерно на час.
— Час она выдержит. Но ее надо будет опять притащить сюда. Она спускает. Думаю, воздух проходит в одном из валиков. Или разошелся шов.
— Договорились.
Севилла вынул правое весло, выгреб несколькими бесшумными ударами левого весла — маленькая резиновая лодка мягко подошла к причалу, и Арлетт шагнула на землю. Он не хотел привлекать внимание корабля прикрытия шумом своего мотора в 5 лошадиных сил, и они с Арлетт на веслах провели в пещеру Фа и Би: добрых полчаса гребли туда и обратно. Они вытащили лодку из воды, отнесли ее на несколько метров в сторону на цементную дорожку и, вернувшись, сели на доски причала. Наступали сумерки, но воздух был все еще теплым.
— Ты скажешь Адамсу, где они?
— Нет.
— Почему?
— Я твердо решил говорить ему о них как можно меньше.
— А Питеру?
— Если положение ухудшится, будет лучше, чтобы он ничего не знал. Я говорю «Питер», но, разумеется, это касается и Сюзи. Мэгги не в счет, ее я завтра отправлю в Денвер. Странно, но я чувствую себя почти виноватым перед ней. И все же мне не в чем себя упрекнуть. Разве только, — усмехнувшись, добавил он, — в чрезмерном терпении.
Дэзи величественно подплыла к ним, держась под самой поверхностью; ее голова появилась над водой, и она уставилась на Севиллу своими ласковыми глазами. В двух метрах за ней плыл Джим. Он явно осмелел…
— Кто эта самка? — спросила Дэзи. — Что она здесь делает?
— Она живет у меня уже давно. Она уплыла, потом вернулась. Самец тоже.
— Она злая.
Севилла покачал головой.
— Она ревнивая.
Дэзи обдумала его ответ и сказала:
— Но у меня есть самец. У меня есть Джим.
И так как Севилла, не ответив, пожал плечами, она продолжала:
— Она мне сказала, что говорит на языке людей. Это правда?
Арлетт рассмеялась.
— Да она сноб, наша Би!
— Это правда, Па? — повторила Дэзи. — Это правда — то, что она сказала?
— Правда.
— Но я не глупая.
— Нет, Дэзи, ты не глупая.
— Сегодня вечером я хочу учить язык людей. Сегодня вечером, Па.
Севилла засмеялся.
— Чтобы учить, надо завтра, завтра и завтра. А сегодня вечером я устал.
— Ты не хочешь свистеть?
— Нет. Я устал.
— Но по вечерам ты будешь свистеть со мной.
— Сегодня вечером нет, я устал.
Наступило молчание, и она сказала:
— Ты уходишь в свой дом?
— Да.
— Уже?!
— Да.
Дэзи наполовину высунулась из воды и положила свою огромную голову на причал между Арлетт и Севиллой. Они ее гладили, ласково, но сильно проводя по голове руками, стараясь при этом не задеть дыхала…