Разведчик. Заброшенный в 43-й
Шрифт:
Теперь сержант уводил группу влево, к Сафоново.
Разведчики перебежали через грунтовку, а спустя километр перебрались через железную дорогу. Местность открытая, ровная, случись патруль – спрятаться некуда.
Когда они оказались в небольшой балке, сержант попросил накрыть его плащ-палаткой, включил фонарик и развернул карту.
– Сейчас река должна быть, Вопец – это если мы правильно идем, не заплутали. Вдоль нее до Сафонова двигаемся. Судя по карте, на северной окраине ее лес или роща. Там устроим дневку, понаблюдаем.
Они
С рассветом сержант первым ушел на опушку – наблюдать. Продолжал сыпать дождь, а через пелену дождя много ли увидишь невооруженным глазом или даже в бинокль?
Сержант вернулся хмурым.
– Отсюда видно, как через станцию проходят составы. Если останавливаются, то только для бункеровки паровозов, – доложил он. – Разгрузки не было, складов не видел.
Следующим на опушку ушел Игорь. Чтобы лучше было видно, он забрался на дерево. Оттуда ему было видно, как иногда по территории станции проходят патрули. Изредка проносились редкие составы. Неверные сведения штаб получил или все происходит под покровом ночи? Но в дождь, да еще под покровом ночи вообще ничего нельзя будет увидеть. И что тогда докладывать в штаб?
Часа через четыре, когда от постоянного напряжения уже устали глаза, Игорь вернулся к лежке – разведчики устроились под старой густой елью. Капли дождя не проникали сквозь густую хвою, и на подстилке из опавшей хвои было сухо.
– Не думаю, что мы из рощи сможем что-то увидеть, пустой номер, – сказал он, устало приваливаясь спиной к стволу ели.
– Согласен, – кивнул сержант. – Ты что предлагаешь? Подползти поближе?
– Форма немецкая нужна.
– Ты что задумал?
– Переодеться и пойти на станцию.
Сержант задумался, Андреев хмыкнул.
– А форму ты на базаре купишь? Ее с кого-то снять надо…
– Вот ты и снимешь, а мы поможем, – поднялся сержант. – Катков дело говорит. Идем к грунтовке. Вещи здесь оставить, чтобы не мешали.
Через рощу они вышли к дороге – под дождем ее развезло. Когда-то она имела гравийное покрытие, но колеса и гусеницы проходящей техники превратили ее в труднопроходимую мешанину из грязи.
Разведчики залегли за обочиной, на повороте. Изредка, буксуя и завывая моторами, по дороге проползали грузовики. Стрелять в водителей было нельзя, до станции рукой подать, услышат. Но и остановить грузовик другим путем нельзя, нереально.
Проскочил мотоцикл с коляской.
Со станции навстречу ему двигалась бричка, запряженная парой лошадей. Впереди, на козлах – деревенский житель, в бричке – два полицая – в черной форме, в кепи, с белыми повязками с надписью «Полицай» на левом рукаве и при винтовках.
Андреев сразу пристал к старшине:
– Товарищ сержант, я их обоих без звука ножом уложу. Позволишь?
– Деревенского тоже убьешь? На фига нам их форма? Немцы небось их на станцию не пускают. Предатели – они везде предатели, в любой армии.
Так и проехали полицаи в десяти метрах от разведчиков, не подозревая, что в какой-то момент на волосок от гибели были.
Но, видно, есть Бог на свете: из-за поворота выполз грузовик. Его мотор несколько раз чихнул, и грузовик остановился. Перед разведчиками был «Опель Блитц», самая распространенная машина вермахта.
Водитель выбрался из кабины, открыл левую половину капота и стал ковыряться в моторном отсеке.
– Вот кто нам нужен! – у Игоря загорелись глаза.
– Попробовать можно… А ты не заметил еще одного немца в кабине? В кепи сидит.
В фуражке был бы офицер, но раз в кепи, значит – младший комсостав, вроде фельдфебеля, по-нашему – старшина.
Андреев наклонился к уху Дахно:
– Товарищ сержант, беру на себя того, кто в кабине. Грузовик сзади обойду, рвану дверь – и ножом! А вот водителя вам брать…
– Самое тяжелое нам оставил?
– Почему?
– Ножом его бить нельзя, форму кровью испачкаем. Остается только по башке бить, и сильно. Хорошо, обходи грузовик. Да в кузов не забудь заглянуть – что там? Осторожнее только…
– Понял.
Ефрейтор пополз вдоль обочины. Старшина дело говорил: грузовик крытый, и кто знает, что под брезентом? Может, там солдаты. Тогда ног не унести, покрошат вмиг.
Водитель едва ли не по пояс забрался в моторный отсек и, что происходит по сторонам, не видел.
Андреев метнулся на дорогу и стволом автомата осторожно приподнял брезентовый полог, готовый в любую минуту открыть огонь.
Однако в кузове было пусто.
Сзади послышался звук мотоциклетного мотора, и Андреев бросился в кювет, полный грязной воды.
Мотоциклист остановился у грузовика, перебросился несколькими фразами с водителем и укатил.
Разведчики лежали недалеко и разговор мотоциклиста с водителем слышали.
– О чем они толковали? – спросил Игоря старшина, когда мотоциклист укатил.
– Знакомые. Мотоциклист спрашивал, может ли он чем-то помочь водителю? Однако тот ответил, что уже заканчивает. Мотоциклист сказал – поторопись, как стемнеет, прибудет эшелон, и надо вставать под погрузку.
В этот момент резко распахнулась правая дверца кабины и раздался короткий вскрик – это Андреев ударом ножа убил немца.
Удивленный необычными звуками, водитель выпрямился.
– Вперед! – скомандовал старшина, первым вскочил и бросился к грузовику. С секундной задержкой Игорь последовал за ним.
Старшина ударил водителя грузовика прикладом по затылку.
Если бы на водителе был стальной шлем, затея бы сорвалась. Но водитель был тыловиком, и на его голове была пилотка. Он сразу обмяк и стал оседать.
Старшина успел подхватить его.
– Какого хрена рот раззявил? – обрушился он на Игоря. – Он же в грязь упадет, форму вымажет.