Разведчики [антология]
Шрифт:
Волоча за собой перевязанные бечевками папки и подталкивая пистолетами офицеров, разведчики осторожно спустились с крыльца во двор. После светлой комнаты глухая темень окутала их, но натренированные глаза быстро освоились с мраком. Кругом было тихо, сонно.
Минут через тридцать группа разведчиков двигалась по просёлку к переднему краю. Офицеров вели в середине.
Всходила луна. Она тяжело, заметно для глаза, взбиралась всё выше, и вскоре зеленоватый свет её разлился по степи.
Когда разведчики прошли уже три километра, в штабе дивизии
Шел неравный бой.
Лейтенант Фурсов подполз к Богатырю и тронул его за плечо.
— Ваня, — сказал лейтенант. — Бери с собой кого хочешь, пробейся к нашим и скажи — нуждаемся в помощи.
— Понятно, товарищ лейтенант, — ответил Богатырь.
— Кого берёшь?
— Долгова.
— Ладно, действуй.
Пробраться незамеченными сквозь цепь — об этом не стоило и мечтать. Надо подползти как можно ближе к румынам и кинжалами проложить себе дорогу.
Они ползли, прижимаясь к земле, почти сливаясь с нею. Ещё один метр, ещё... ещё...
Враги заметили Богатыря и Долгова лишь тогда, когда те выросли перед ними впритык. Румыны уже не могли стрелять.
Увёртываясь от ударов прикладов, Богатырь и Долгов били ножами. Они дрались молча, румыны — крича и ругаясь. Наконец, Богатырь сделал рывок вперёд, остановился на одно мгновение и почувствовал, что вокруг него никого нет.
— Коля! — крикнул Иван.
— Здесь! — отозвался Долгов.
Они бежали, петляя по степи, в них стреляли, но они точно не слышали выстрелов. Богатырь несколько раз падал, но быстро вскакивал, обрывая высокую путавшую ноги траву. Потом они выбрались на какую-то стёжку и на секунду остановились. Больше никто не стрелял. Бой шёл далеко позади.
Богатырь оглядел себя. Фуражки на голове не было, вместо обмундирования болтались клочья. У Долгова было не лучше.
На часового разведчики наткнулись нежданно-негаданно. Он вынырнул из-за высоких кустов и окликнул. После всего пережитого пароль выскочил из головы. Они попытались вспомнить его, но не смогли; да и нужен ли он был им сейчас, когда из штаба румынской дивизии, вероятно, успели уже сообщить по всем подразделениям, что в тылу действует группа советских разведчиков. Пароль, наверное, заменён другим.
Богатырь и Долгов бросились в сторону. Часовой выстрелил. Заголосили свистки. На дороге замелькали тени бегущих людей.
— Погоня! — крикнул Богатырь.
Только потом разведчики узнали, что наткнулись на командный пункт румынского батальона.
Перепрыгнув через кусты, они свернули в молодую посадку деревьев. Посреди аллеи стояла немецкая танкетка. Люк её был открыт. Богатырь подкрался к машине и прислушался, — внутри было пусто. Погоня приближалась. Уже ясно слышны были голоса.
— Давай, забирайся! — приказал Богатырь своему напарнику.
Разведчики осторожно опустили за собою люк и крепко-накрепко завинтили его. В танкетке было темно, тесно и сильно пахло бензином. Друзья сидели, не шевелясь, затаив дыхание. Не прошло и минуты, как погоня была уже возле танкетки. В танкетку постучали. Стук по броне гулко отдался внутри. Кто-то попытался приоткрыть люк. Богатыря обдало жаром. Вдруг они догадаются, что люк закрыт изнутри? Люк дёрнули ещё раз. Долгов зевнул и завозился.
— Какого черта стучите? — спросил он по-румынски.
— Эй, приятель! — донёсся снаружи голос, — тут бежали советские разведчики...
— Ну, и ищи их, — ответил Долгов, — а спать не мешай, — и выругался. Это сразу подействовало. Солдаты заговорили шопотом и побежали прочь.
Переждав, Богатырь приоткрыл люк и высунулся наружу. Вокруг было тихо. Он хотел было уже вылезть из танкетки, но вдруг юркнул обратно в машину. Ещё на заводе он знал моторы, во время войны любил посматривать, как возятся со своими машинами танкисты, и даже сам пробовал водить машину.
— А что если завести танкетку? — обратился он к другу.
— Попробуем, — сказал Долгов. — Пойдёт ли?
— Пойдёт, — ответил Богатырь. — Душа из нее вон — она теперь наша.
Он забрался на сиденье водителя и стал возиться с мотором. По началу всё шло хорошо. Мотор фыркнул два раза словно спросонья и заурчал ровно и бесперебойно. Теперь предстояло пустить танкетку, но тут-то друзья и хлебнули горюшка. Всё было в этой машине наоборот и совсем не так просто, как казалось. Богатырь нажимал педали, передвигал рычаги, а танкетка то вертелась волчком, то пятилась назад, но вперёд двигаться и не думала. Иван взмок и чертыхался; сзади, на сиденье стрелка, нервничал Долгов.
Время от времени Иван переставал возиться, откидывался назад, на спинку сиденья, и, отдуваясь, говорил:
— Подожди, сейчас всё начну сначала. — И начинал, запоминая, что к чему. И вот произошло чудо: танкетка неожиданно рванулась вперёд. Долгов стукнулся непокрытой головой о броню.
— Береги голову! — крикнул Богатырь, но и его постигла та же участь, — он ударился так, что ему показалось, будто голова треснула пополам. А танкетка ревела и мчалась вперёд, подпрыгивая, точно одержимая. Богатырь вел её степью, напрямик к переднему краю. Она проскочила вражескую траншею, румыны даже и вслед не стреляли, решив, очевидно, что это своя танкетка пошла в тыл русских.
...Когда Богатырь и Долгов вошли в штаб, их сразу не узнали. Головы были в шишках, ссадинах, кровоподтеках, лица черны от копоти.
Выслушав донесение, командир полка стал быстро отдавать приказания. Группа была в опасности, надо было торопиться. Потом командир посмотрел на Богатыря и Долгова и велел им немедленно отправляться в медсанбат. У Богатыря ёкнуло сердце.
— Товарищ майор, — обратился он к командиру. — Нельзя ли медсанбат отложить на после. Разрешите нам на этой танкетке туда... на выручку. Мы из румын колбас понаделаем, я знаю!