Разведчики Зеленой страны
Шрифт:
— Нет, это я сказал «лезем сюда»! — протестовал Топс.
— Прибыли! — сказал развеселившийся Егор.
— Вот красота! — прошептал Гномик.
Забыв усталость, ребята бросились подбирать яблоки. Гномик не стал собирать с земли. Он сорвал яблоко, откусил, и лицо его исказилось гримасой. Он выплюнул:
— Кислятина! Есть нельзя!
— Почему? — возмутился Топс, уплетая за обе щеки коричневатое яблоко, поднятое с земли. — У меня сладкое.
— Я, как начальник лесоразведочной партии, — сказал Ромка, — могу заявить, что здесь разные сорта. Одни сладкие, другие терпкие, третьи горькие, есть и крупные и мелкие. Учитесь выбирать по внешнему виду.
— Уже вечер, надо суметь выбрать сначала ночлег, — напомнил Егор, — а яблоки от нас не уйдут.
Ребята шли по яблоневому лесу очень медленно. Они часто наклонялись, хватали с земли яблоки; некоторые, попробовав, сразу выбрасывали, другие клали в карманы, насыпали за пазуху. Но скоро класть было уже некуда.
— Чур, это мои яблоки! — сказал Ромка, останавливаясь под одним деревом.
— А здесь кто-то уже окапывал деревья, — послышался голос Гномика.
— Где? — встревожился Егор. Под деревом земля была вскопана.
— Хороший хозяин всегда обкапывает яблони, — сказал Ромка.
— Может быть, это не лес и мы забрались в чужой яблоневый сад? — забеспокоился Егор.
— А почему же тогда яблоки не убрали и они гниют на земле? — недоумевал Топс.
— Надо нам отсюда убираться, — предложил Гномик. Смущенные ребята шли все вместе, стараясь не шуметь.
— Куда пойдем? — шопотом спросил Топс.
Егор молча махнул рукой, показывая вверх на склон.
Невдалеке раздался сильный треск и шум. Гномик мгновенно спрятался за дерево, Топс полез на дерево, а Ромка — на другое. Из далеких кустов через поляну с шумом промчалось темное животное, преследуемое Барсом.
— Кабаны! Дикие свиньи! — закричал Егор и быстро зарядил ружье свинцовой нарезной пулей — жаканом. — Вперед!
Легко кричать «вперед», но когда у тебя на плечах тяжелый груз и ты устал от трудного пути по горам, тогда не очень-то побежишь вперед. Ребята пробежали несколько шагов и пошли шагом, тяжело дыша.
— Ну вот, — сказал Егор останавливаясь, — наконец и кабанов увидели. Это они взрыли землю клыками в этом яблоневом лесу.
Егор приложил свисток к губам — Барс возвратился.
— Эх, Бориса нет! — не без ехидства пожалел Ромка. — Тот бы не упустил кабанов.
— Разини мы, ворон ловим, — согласился Егор и долго не мог успокоиться, придумывая себе всё новые и новые обидные прозвища.
Топс в этом ему охотно помогал.
III
Вскоре ребята вышли на большую полянку, поросшую пихтами. Из-под камня бил родник. Позади, далеко внизу, виднелось ущелье Чак, по которому они поднимались три дня. А кругом были покрытые лесом горы.
— Эх, стукнем топориками! — сказал Егор. — Мы нашли хорошее место для привала. Лучшего не найдешь.
Мальчики сбросили с удовольствием рюкзаки. Топс и Ромка начали бороться. Егор тоже бросился в свалку, но вдруг остановился: неведомый край, неведомые горы, а ведь он старший. Он припомнил все, что Сапегин говорил об ответственности старшего за жизнь и благополучие бойцов. Старший! Егор усмехнулся. Не так давно за ним самим присматривали в воинской части, а теперь — старший! Егор взял топор.
— А ну, ребята, кто из вас срубил и обстругал хоть одно дерево на своем веку? — крикнул он ребятам.
— Я рубил, и не одно, — сказал Ромка и передернул плечами.
— Это когда ты тигров стрелял? — И Егор лукаво прищурил один глаз.
Топс и Гномик засмеялись. Ромка досадливо махнул рукой и про себя решил: вперед не завираться.
Егор поднял руку, призывая ко вниманию, и сказал:
— Полковник Сапегин говорил: тот еще зеленый юнец, кто не посадил ни одного дерева на земле; тот еще зеленый юнец, кто в своей жизни не срубил ни одного большого дерева и ничего не построил.
— Я сажал, ей-богу сажал, честное пионерское! — закричал Ромка. — Я желуди сажал, и из тех желудей в лесном питомнике на Северном Кавказе вырастали дубки. Потом сосновые шишки разделял на части, и из их семечек вырастали сосны. А ты, Егор, сажал?
— Я не посадил еще ни одного дерева, — сознался Егор, — но я еще посажу, и не одно. А большие деревья я рубил, и много: строил мосты и землянки вместе с саперами. А ты, Топс? А ты, Гномик?
Мальчики сознались, что еще не посадили ни одного дерева. Рубить и строить им тоже не приходилось.
— Сажать мы научимся и будем сажать в Пчелином городе на Ореховом холме, — сказал Егор, — а рубить и строить поучимся сейчас. А ну, Гномик, бери топор, сруби эту сухую пихточку на шалаш и обтеши ее.
Гномик взял топор и, волнуясь, последовал за Егором. Даже против небольшой пихты Гномик был такой маленький!
— Не робей! Держи топор крепче, чтобы не вырвался, и руби сверху вниз, вот здесь. Да не попади по ноге, стой вот так. А потом подрубишь с другой стороны, пониже, и пихта упадет на поляну.
Гномик поднял топор, размахнулся и изо всех сил всадил топор в дерево. Егор так «переживал» за него, что даже крякнул. Гномик высвободил топор, опять поднял над головой и опять рубанул. И сознание того, что вот он маленький, а может срубить такое большое дерево и построить из него шалаш, придавало силы мышцам и если и не делало удар точным, для чего требуется мастерство, то, во всяком случае, старательным, и это наполняло сердце гордостью от сознания своей силы.
И когда Гномик подрубил дерево почти до половины, Егор показал ему, где нужно подрубать с другой стороны.