Разведка боем
Шрифт:
– Ничего хорошего я от него не ждал, – откровенно признался Самойленко. – Слинял и ладно, перышко в жопу. Меньше народу, больше кислороду.
– Если разобраться, то действительно… Из двух зол… – Воскобойников наконец убедился, что никто его не винит.
Сиверов молчал. Как и другим, ему хотелось закурить, но для этого нужно было отойти, сесть у самого вентиляционного отверстия. Курить на складе строжайше запрещалось в целях пожарной безопасности – как самим здешним работникам, так и представителям фирм-арендаторов. На
Курить сейчас хотели все, но никто не спешил к вытяжке, гарантированно затягивавшей дым только одной сигареты. Каждый слушал других – вдруг кто-то случайно обронит верную мысль.
Шестым чувством Глеб догадывался: замкомполка не стал уходить далеко – он где-то здесь, неподалеку. Что он задумал? Бегать не мастер, стрелять тоже. Когда у человека непорядок с головой, в нем иногда просыпается звериная хитрость. Идея может быть самой бредовой, но способ ее осуществления окажется абсолютно точным и выверенным. Вряд ли Тарасов попадет в лапы к боевикам. Скорее, он сам в состоянии причинить зло какому-нибудь ни в чем не повинному человеку.
Кто его знает, не упадет ли теперь на приличный градус сумасшедшее рвение боевиков? Может, именно Тарасов был для них самой раскрученной фигурой, самым желанным уловом. Ведь остальных не «рекламировали» по телевизору, а замкомполка превратили чуть ли не в символическую фигуру. Недаром по каналам связи боевики предлагали в свое время отдать за него одного то двадцать, то тридцать пленных федералов.
Другие фамилии – к примеру, Воскобойникова – вообще ни разу не озвучивались.
– Решился человек, вот он и выживет, – пробормотал Витек себе под нос. – А у нас очко играет остаться, но уйти еще страшней. Потому и сдохнем, как собаки. Будут чечены по куску отрывать.
– Только не ной, – поморщился Самойленко. – Семен случайно погиб, к Жориной смерти абреки вообще отношения не имеют.
– Может, настало время прийти и попроситься, чтобы нам впаяли срок? Пару лет пересидели бы все в одной камере, – мечтательно произнес Витек.
– Ага. Боевики тем временем перевоспитаются, крылышки отрастят.
– Проситься? – возмутился летчик. – У ментов, у фээсбэшников? У тех, кто нас бросил на произвол судьбы?
– Потише, ребята. Тут товар поблизости выгружают, – влез в разговор Ильяс.
– Меня, может, и бросили, – упрямо продолжал Витек. – А тебе, в принципе, помогли: выписали новые документы, дали хату в другом городе.
– Что значит «дали»? – майор злился на себя, что ввязался в ненужный спор. – Одну забрали, другую дали.
– А чего ты еще ждал? Системы противоракетной обороны вокруг твоего квартала?
– Много выступаешь. Первый раз вижу, чтобы от страха язык удлинялся.
– Мне, к примеру, на полкопейки не помогли.
А тебе на них жаловаться грех.
У Воскобойникова не было
– Если мне создали все условия, какого хрена я, по-твоему, здесь торчу? Ради чьих-то красивых глаз?
– Просто жена тебя бросила. Но ФСБ тут не виновато.
– Да кто ты такой, чтобы рот открывать?
Воскобойников оглянулся в поисках чего-нибудь тяжелого. Но вокруг были только поролоновые подушки, и пришлось швырнуть в белобрысого парня еще не вскрытой банкой шпрот. Витек едва увернулся – попади банка в голову, он бы, как минимум, отключился.
Возмущение Воскобойникова было велико: он ведь не делился с Витьком подробностями личной жизни. В разное время рассказывал только троим – теперь вот выяснилось, что кто-то из них от скуки обсуждал его историю с парнем.
– Подеритесь еще, – предложил Самойленко. – Один смурной сбежал, но свято место пусто не бывает.
Воскобойников поднял воротник и уперся подбородком в грудь. Обида комом стояла в горле, он безумно жалел, что поддался слабости, поведал о последних тягостных месяцах своей семейной жизни.
– Виноват, братец, ты, – Самойленко направил в сторону Витька свой короткий указательный палец с характерной мозолью. – На три дня без обеда остаешься.
– С какой стати? Какое я, интересно, правило нарушил?
– Договорились не вспоминать прошлое.
– Ты, пожалуйста, не передергивай. Нельзя напоминать о деле. А я о деле даже не заикался.
– Короче, посидишь голодный.
– Не имеешь права! Глеб, скажи ты.
На теперешний момент авторитет Сиверова был, конечно, весомей, несмотря на краткий срок его пребывания в команде. Он понимал, что формально Витек прав. Но не стоило парню ради красного словца колоть летчика в больное место.
Самойленко вперился в Сиверова взглядом из-под черного, начинающегося от самых бровей платка. Наверняка этот человек с тонкими губами и серо-стальными, слегка прищуренными глазами захочет продемонстрировать свой статус. Как быстро, черт возьми, преодолел он путь от новичка, которому не доверял никто.
– Алексей свое сказал. Мне добавить нечего, – бросил Глеб.
– Буду я вам сидеть и смотреть, как вы жрете. Я ухожу, и пусть кто-нибудь посмеет меня остановить.
Витек забросил на спину рюкзак со сменой одежды, фонариком и еще кое-какой мелочевкой.
Самойленко с Сиверовым безмолвно обменялись взглядами и поняли друг друга без слов.
На всякий случай Глеб взялся за автомат. Парень, конечно, завернет назад. Но если у него хватит духу пройти метров тридцать, появится необходимость в прикрытии.
Тридцать метров Витек не осилил. Сперва остановился, потом сел, постукал себя с досадой кулаком в челюсть и потянулся назад, стараясь не попасться на глаза водителю ближайшего погрузчика.
Глава 27