Разведка особого назначения (1939-1945)

Бизли Патрик

Кампания в Норвегии была еще далека от окончания, когда гроза разразилась на Западном фронте. Танки стремительно продвигались в Нидерланды, Бельгию, Люксембург и Францию. После стольких потерь и повреждений у побережья Норвегии германские военно-морские силы были не в состоянии принять эффективное участие в сражении, полностью происходившем на суше. Вышли из строя не только все крупные надводные корабли и значительная часть флотилии сопровождавших их миноносцев, многие из которых были потоплены, но встали фактически на прикол и подводные лодки, когда обнаружилось, что их магнитные взрыватели торпед оказались с дефектами. Поэтому в действиях немцев на море наступило затишье. Внимание Англии в этот момент было приковано к Дюнкерку, к эвакуации войск из портов Атлантического побережья Франции, к вступлению Италии в войну, к капитуляции Франции и, наконец, к операции «Морской лев» — немецкому плану вторжения на Британские острова.

Проблема с разведкой в некотором смысле упростилась. Оперативные расстояния стали намного короче. Появилось больше самолетов-разведчиков. Фотографирование портов Голландии, Бельгии и Северной Франции по-прежнему оставалось крайне опасным занятием, но можно было получить хоть снимки Вильгельмсхафена или Киля, когда число полетов над этими портами увеличилось в десять раз. (Фотосъемки указанных двух германских портов все еще были столь редким явлением, что о подлинном размере ущерба, понесенного немецкими ВМС, мы узнали лишь несколько недель спустя.) Зато день за днем, неделя за неделей скрупулезно регистрировалось постепенное сосредоточение сотен буксиров, барж и мелких плавсредств в каждом порту от Эймендена до Гавра, что было невозможно

скрыть.

Каждое утро в 11.00 в помещении ОРЦ заседал объединенный комитет из представителей разведок видов вооруженных сил под председательством коммандера Колпойза. Ему помогал Деннинг. Комитет занимался оценкой немецких приготовлений. Это был весьма благоприятный признак наступившего улучшения в сотрудничестве между видами вооруженных сил. Помимо материалов фоторазведки, которые анализировались теперь гораздо глубже, комитет пользовался более широкой информацией, полученной в результате дешифровки радиограмм немецких ВВС. С захватом немцами бельгийских и французских аэродромов интенсивность использования радиосвязи возросла, чем не замедлил воспользоваться БП.

В конце сентября, совсем немного времени спустя после того, как Гитлер действительно принял свое решение, комитет мог сообщить начальникам штабов, что вторжение, по крайней мере, до будущей весны, миновало. Но власти, как ни странно, казалось, неохотно соглашались с этим мнением, и меры предосторожности против вторжения оставались в силе более длительное время, чем это, как представляется теперь, оправдывалось необходимостью, что особенно относится к задержке в Ла-Манше и у Восточного побережья Англии эсминцев и крейсеров в тот момент, когда в них была острая нужда в других местах.

О причинах сравнительных неудач ОРЦ в первый год войны уже упоминалось в начале этой главы. Три основных источника, на которые рекомендовалось полагаться, по разным причинам не выдавали должной продукции. Ни криптоанализ, ни авиаразведка, ни радиопеленгаторные станции не приобрели достаточного опыта, чтобы поставлять необходимую информацию о намерениях и передвижении германских ВМС. И тем не менее в конце этого периода появились некоторые обнадеживающие проблески. Сотрудники ОРЦ, став более опытными, установили «нормы», как их называл Деннинг, на основании которых можно было оценивать каждое серьезное отклонение от них. ОРЦ приготовился переключить скорость своей работы на полный ход, как только в его «топки» начнет поступать больше «горючего» в виде первоклассной информации. У командующих флотами и в Адмиралтействе вошло в привычку иметь дело с ОРЦ: они признавали, что даже с учетом его ограниченных возможностей это был наилучший рабочий орган. Руководящие сотрудники ОРЦ стали принимать больше самостоятельных решений в своих секциях, сообразуясь с результатами обработки своих наблюдений и с рекомендациями Клейтона, Деннинга и Тринга. Наладились более тесные контакты с Береговым командованием, с командованиями бомбардировочной и истребительной авиации, а также с командующим подводными силами, то есть со всеми, на ком лежала ответственность за предотвращение вторжения. Продолжала расширяться сеть РПС, полное признание получил опыт изготовления фотоснимков германских портов, хотя потребность в них еще была далека от полного удовлетворения. Впереди лежал долгий путь, но уже понемногу стала ощущаться польза от довоенных планов Деннинга.

Глава третья

ОКТЯБРЬ 1940-МАЙ 1941 г. ПРИЗНАКИ УЛУЧШЕНИЯ

Отказ от операции «Морской лев» принес большое облегчение германскому морскому штабу. Все усилия он мог теперь сосредоточить на ударах по морским коммуникациям Англии. К концу октября 1940 г. в морях и океанах находилось 6 вооруженных торговых рейдеров немцев: по два в Атлантике, Индийском и Тихом океанах. Попытался было прорваться в Атлантику тяжелый крейсер «Хиппер», но из-за неисправностей в двигателе вынужден был вернуться в Германию. Почти одновременно через датские проливы в дальний поход отправился «карманный» линкор «Шеер». Подходил к завершению ремонт повреждений на линейных крейсерах «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые они получили у берегов Норвегии. Приближались к стадии готовности для действий на Балтике линкор «Бисмарк» и однотипный с крейсером «Хиппер» «Принц Ойген». По ночам конвои британских судов в Ла-Манше и у восточного побережья Англии подвергались нападению вражеских торпедных катеров «Е-боутс» [35] . Действующие подводные лодки (27) и проходившие испытания (37) обосновались на новых базах вдоль Атлантического побережья Франции. Это намного сокращало время их выхода на свои позиции и возвращения оттуда, до какой-то степени компенсировав их малочиcленность. На подходе находилось подкрепление из 27 итальянских подводных лодок, но в деле они оказывались далеко не столь полезными. Наступательные операции подводных лодок и торпедных катеров поддерживались германскими военно-воздушными силами. Их бомбардировщики «Фокке-вульф Кондор» базировались на аэродромах Бердо и Ставангера, откуда они достигали Атлантики, в то время как пикирующие бомбардировщики из Северной Франции и стран Бенилюкса держали под прицелом судоходство в Ла-Манше и Северном море. Немецкая авиация не переставала минировать и бомбить английские порты. Неудивительно, что потери торгового судоходства за этот месяц составили не менее 103 судов, или 443 000 тонн [36] . Ресурсы англичан истощались. Соединения кораблей и самолетов, срочно требовавшихся для сопровождения конвоев, все еще несли патрульную службу по предотвращению вторжения. Кроме того, они понесли потери и получили повреждения в норвежской кампании. В итоге многие океанские конвои шли в сопровождении одного миноносца в качестве прикрытия от подводных лодок. Крупные подкрепления из кораблей и самолетов всех классов предстояло направить в Средиземное море, чтобы встретить угрозу активно враждебной Италии и озлобленной, но формально нейтральной Франции. Пути торгового судоходства теперь уже не проходили через Средиземное море. Торговым судам приходилось делать большой крюк вокруг мыса Доброй Надежды: они повторяли маршрут, по которому шли ценные конвои в Египет с войсками и военными материалами для генерала Уэйвэлла, сопровождаемые на всем пути мощным эскортом. Нуждались в сопровождении и транспорты с войсками из Индии, Австралии, Новой Зеландии, Канады. Очевидность угрозы, исходившей от вооруженных торговых рейдеров противника, не говоря уже о возможном выходе на оперативный простор тяжелых кораблей, означала, что ни один район мира не мог считаться безопасным. Английское Береговое командование, как и прежде, располагало прискорбно малыми ресурсами, которые были совершенно недостаточными, чтобы и заблаговременно предупредить вторжение, и предотвратить выход противника между районами Шотландии и Датского пролива, и сопровождать конвои. Верно, конечно, что первые из новых линкоров — «Кинг Джордж V» — и авианосцев — «Формидабл» — готовились пополнить флот, а старые миноносцы, полученные у США в обмен на базы, должны были вступить в строй после перевооружения, так же как и новые противолодочные корветы. Но непреложным оставался тот неприятный факт, что для выполнения всех задач, поставленных перед ВМС и Береговым командованием, не хватало ни кораблей, ни самолетов, ни обладавших выучкой людей. Мог ли ОРЦ как-то облегчить решение этих проблем и хотя бы частично компенсировать некоторые негативные моменты, указанные выше?

35

«Энеми боутс». Денкинг безуспешно пытался оспаривать этот термин. Он добивался применения немецкого наименования С-баутс» — скоростные катера» (S Boats).

36

Здесь и далее автор, вероятно, имеет в виду грузовместимость судов, измеряющуюся в брутто-регистровых тоннах»— Прим. ред.

Если мы обратимся прежде всего к вооруженным торговым рейдерам (ВТР) [37] , то проблема борьбы с ними была явно не из легких. Немцы основательно продумали до войны, какой тип торгового судна был наиболее пригоден для вооружения, и как эффективнее всего использовать его. В отличие от англичан, отдававших предпочтение крупным

пассажирским лайнерам, немцы выбрали суда среднего размера, предназначенные для перевозки фруктов и сухих грузов, водоизмещением от четырех до десяти тысяч регистровых тонн с максимальной скоростью восемнадцать узлов, но с большим радиусом действия. Их весьма добротно оснастили, вооружив современными орудиями (по дальнобойности они превосходили оружие, поставлявшееся для английских ВТР), торпедными аппаратами и минами; на борту у них имелись один или два морских самолета, а иногда и 40-футовые торпедные катера. Их команды маскировались, выдавая себя то за англичан, то за торговых моряков союзнических или нейтральных стран, что делалось чаще, хотя этими судами командовали кадровые морские офицеры. Помимо них, на борту находилось несколько хорошо подготовленных моряков из резерва торгового флота, которые могли давать квалифицированные рекомендации по морской торговой практике. В задачу рейдеров входило избегать столкновений с военными кораблями, не нападать на конвои, а довольствоваться мелкой добычей. Они часто и умело меняли район действия в расчете на то, что эффект, производимый их внезапным появлением, серьезно нарушит нормальное движение многочисленных английских и союзнических судов, которые ходили автономно в отдаленные районы, куда в то время подводные лодки не могли проникнуть. Рейдеры хранили полнейшее радиомолчание, а когда им случалось докладывать об успехах в Германию, они тотчас же уходили на сотни миль в сторону. Иногда они довольствовались тем, что стояли буквально не шелохнувшись в каком-нибудь отдаленном уголке океана, выполняя работы по ремонту и маскировке, заправляясь топливом или просто пережидая, пока спадет зной. Их поддерживала эффективная, хорошо налаженная сеть танкеров и судов снабжения, а порой они находили применение и грузам своих жертв. Все очень напоминало возврат к былым дням каперства, и, как во времена Нельсона, у Англии не хватало крейсеров, чтобы отправлять на дно пиратские суда. И английские ВТР, как вскоре выяснилось, когда они в редких случаях вступали в бой с немецкими рейдерами, не выдерживали сравнения с ними, подобно фрегатам, действовавшим против американцев в 1812 г.

37

Такие суда назывались еще вспомогательными крейсерами. — Прим. ред.

Первый рейдер покинул пределы Германии 31 марта, второй — в апреле, еще один — в мае, а четвертый и пятый — в июне и июле. Мины, обнаруженные в мае у мыса Игольный в Южной Африке, подсказали ОРЦ, что как минимум один такой корабль находится в открытом море. Но лишь немногим из большого числа либо потопленных, либо захваченных торговых судов представилась возможность подать сигнал бедствия; мы не могли с полной уверенностью сказать, что причиной наших потерь не являлись штормовая погода или атаки подводных лодок. Торговые суда остерегались посылать сообщения о себе, и это никого особенно не удивляло. Внезапные атаки с виду мирных кораблей были для них неожиданными. Без веских причин они не хотели раскрывать свое местонахождение вражеским РПС. Нападение было внезапным, неожиданным, и если судно мгновенно не выполняло команды «застопорить машины», «прекратить радиосвязь», то по его командному мостику и радиорубке открывался огонь. В дополнение ко всем бедам капитаны подвергшихся атаке судов в ряде случаев не успевали уничтожать походные инструкции, шифры и другие секретные материалы, которые представляли большую ценность не только для самих захватчиков, но и для «В. Diemt». Из-за этого и ввиду строго соблюдавшегося рейдерами радиомолчания ОРЦ почти до конца июля не мог с точностью определить, сколько пиратских судов участвовало в подобных операциях: одно или несколько. Но потом нужные данные стали пополняться.

В конце июля Деннинг организовал новую секцию, специально по данному вопросу [38] . Первая прикидка могла быть только ретроспективной: возникло предположение, что несколько инцидентов было вызвано одним и тем же рейдером, но другие случаи, принимая во внимание расстояние и фактор времени, следовало увязывать с действиями второго или третьего рейдера. Процедура медленная и мучительная, и, пока не подобрали на воде несколько человек, оставшихся в живых, не было никакой возможности установить ни тип использовавшихся судов, ни их тактику и вооружение. Однако постепенно в ОРЦ начала складываться довольно близкая к действительности картина. Каждый раз, как только становилось известно существование прежде не замеченного рейдера, ему присваивалась отличительная буква: ведь его немецкое название на этом раннем этапе оставалось загадкой. Рейдер, названный нами буквой «А», в действительности вышел из германских вод не первым, а вторым. Первым оказался рейдер, обнаруженный нами третьим по счету. Его соответственно и окрестили буквой «С». Позднее мы установили, что немцы называли свои рейдеры по номерам: «21», «36» или «10», наделяя их, кроме того, собственными именами — «Атлантис», «Орион» или «Тор»; но для простоты и во избежание путаницы мы сохранили буквенные обозначения. Каждую неделю составлялась суммарная сводка с совокупной оценкой последней информации, а иногда и с прогнозами в отношении районов, где в ближайшее время ожидались операции рейдеров. После одобрения помощником начальника морского штаба (по международным делам) сводка направлялась всем командующим, чтобы держать их по возможности в курсе всех событий.

38

Когда автор данной книги поступил в ОРЦ, это было его первым заданием.

К маю 1941 г. удалось наладить выпуск еженедельного секретного бюллетеня — дополнения к разведсводке, которое рассылалось всем кораблям и командованиям. В нем содержалась информация только о вооруженных торговых рейдерах — их было семь: от «А» до «G», что в то время соответствовало действительности. В первой части бюллетеня с довольно большой точностью приводились общие характеристики рейдеров, методы ведения ими операций и тактика; затем сообщались детальные сведения о размерах, скорости, вооружении каждого корабля, о его капитане, маскировочных средствах, силуэте судна; в отдельных случаях помещалась фотография его внешнего вида; и в заключение приводился восстановленный маршрут рейдера вплоть до даты выпуска бюллетеня. В этой публикации в первое время не все сведения были полными и абсолютно точными, но в ней действительно содержалось все, что было известно ОРЦ на тот или иной конкретный момент. Бюллетень мог быть подспорьем для любого командира, который давал себе труд основательно проштудировать его, чтобы четко представить, что ожидало вверенный ему корабль и его самого. Сейчас кажется несколько сомнительным, был ли это лучший способ использования имевшейся тогда подобной информации. Еженедельной разведсводке отдавалось предпочтение с тем, чтобы ее могли читать повсеместно. Чтобы не велось разговоров: мол, эту информацию так засекретили или рассылку ее настолько ограничили, что лишь немногие могли увидеть ее, на линкорах и авианосцах получали по восемь экземпляров сводки, на крейсерах — по три, на более мелких кораблях — по одному. И все же фактически оказалось, что командиры военных кораблей, охотившихся за рейдерами, не принимали слишком близко к сердцу те выводы, которые им надлежало сделать из содержания разведсводок, продолжая в ряде случаев беспечно и слишком близко подходить к подозрительным судам. Слов нет, для тех, кто находился в море, не просто было распознать истинное назначение с виду невинного торгового судна, пока не ввели систему «Чекмейт», позволявшую военному кораблю быстро получить подтверждение из Адмиралтейства о фактическом местонахождении автономно плававших английских и союзнических торговых судов. Не менее безуспешными казались и попытки внушить всем капитанам торговых судов понимание опасности, исходившей от рейдеров, и необходимость быть внимательными даже в самых отдаленных уголках океана, а также объяснить им жизненное значение тщательно продуманных процессов быстрого уничтожения имевшихся в их распоряжении секретных документов, если корабль подвергнется нападению. Когда оно совершалось надводным военным кораблем, сигнал бедствия передавался буквами «RRR» без различия, кто атаковал: обычный военный корабль или маскировавшийся торговый рейдер. Это приводило к неразберихе, так как у жертвы зачастую не оставалось времени сообщить дополнительные подробности. (В случае нападения подводной лодки давался сигнал «SOS» или «SSS».) Положение, видимо, несколько улучшилось, когда при атаке торгового рейдера для отличия его от военного корабля стал применяться сигнал «QQQ».