Разведотряд
Шрифт:
Женщина сняла платье и легла, накрывшись одеялом. Даже под ним ее пробивал озноб.
Бакаров достал из ящика градусник:
— Померь температуру.
Женщина подчинилась. Он заглянул в аптечку, но там, кроме бинтов и йода, ничего не было.
— Так! Лечить тебя нечем. Давай градусник. Ого, сорок градусов! Надо «Скорую» вызывать.
— Не надо. Меня все равно не возьмут, а вам проблема — оформят ложный вызов.
— Это еще почему?
— Потому что я проститутка.
— Ты в первую очередь человек, и бригада обязана оказать тебе помощь.
— Не надо «Скорой», мне бы аспирин.
— Нет у меня лекарств, как-то не возникало потребности. Ну, если не хочешь «Скорой», то… подожди.
Павел достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил знакомый голос:
— Да, Паша?
Это был врач, знакомый нынешнего начальника Бакарова, Димы Горбунова, Юрий Борисович Конеков. — Привет, Борисыч.
— Привет. Что-то ты поздновато сегодня звонишь, или случилось что?
— Помощь твоя, Борисыч, требуется.
— По голосу незаметно, что ты приболел.
— Я здоров, помощь нужна молодой женщине.
— Вот как? Это уже интересно. У тебя дома женщина?
— В этом есть что-то странное?
— В отношении тебя — да. Так что с дамой?
— Температура сорок градусов, озноб, неестественный румянец на щеках, больна она, и ей требуется квалифицированная помощь.
— Вызови «Скорую».
— Борисыч! Ты приедешь?
— Уже еду! — вздохнул врач.
Бакаров отключил телефон, присел на край дивана. Женщина больными глазами смотрела на него.
— Сейчас врач подъедет, он осмотрит тебя. Кстати, мы так и не познакомились, я — Павел.
— Ольга!
— Красивое имя, скажи, — как-то сам собой перешел на «ты» Бакаров. — Что ты делала в подъезде?
— Пыталась скрыться.
— Тебе некуда идти?
— Сегодня уже нет.
— Это плохо, когда некуда идти.
— Да, очень плохо.
— Ладно, потом поговорим, сейчас не напрягайся. Хоть немного согрелась?
— Согрелась. Спасибо вам, — попыталась улыбнуться Ольга.
— Давай на «ты».
— Вы старше меня.
— Это не имеет никакого значения.
Домофон пикнул.
— А вот и наш врач. Отличный, между прочим, врач, он поможет.
Бакаров прошел в прихожую, разблокировал входную дверь и вскоре впустил врача со старинным саквояжем в руке. Этот саквояж имел давнюю историю, он принадлежал еще прадеду Конекова, земскому доктору, и являлся гордостью Юрия.
— Ну и погодка. Дважды чуть не застрял, пока добрался до тебя. Строительную улицу почти всю в двух местах перемело. И, как всегда, в городе ни одной снегоуборочной машины. Я тачку у магазина оставил, ничего?
— Ничего. Никто ее не тронет.
— Ну, показывай больную. — Конеков быстро разделся и шепотом, наклоняясь к Павлу, спросил: — А кто она, Паш?
— Человек, — так же шепотом ответил Бакаров.
— Да? Интересно.
Конеков прошел в комнату.
— Здравствуйте! — поздоровалась с ним Ольга.
— Здравствуйте, — улыбнулся Конеков. — Ну, что у нас? Жар?
— Да!
— Голова болит?
— Болит.
— Суставы ломает?
— Да. Дышать тяжело, а насморка нет.
— Что с ней, Борисыч? — поинтересовался Бакаров.
— Ты свет полный включи и ступай на кухню, согрей воды.
— Много?
— Тазик! Горчица есть?
— По-моему, есть, в тюбике.
— Порошок горчичный!
— Откуда?
— Сода?
— Да на черта она мне нужна?
— Понятно. Тогда согрей воды и одевайся.
— Зачем?
— Пойдешь в дежурную аптеку. Или ты думаешь, я с собой аптечный склад вожу?
— Значит, воду и одеться. Понял. Но ты не сказал, что с Ольгой?
— Нашу даму зовут Оля? Ты смотри, как мою супругу. К сожалению, уже бывшую.
— По-моему, у вас с женой понятий «бывший» и «настоящий» не существует.
— А вот это не твое дело. А у нашей Ольги ангина. Причем в тяжелой форме.
— Ясно.
— Ты еще здесь? Надо же, меня сдернул с места, а сам резину тянет.
— Так, вода и одеться. Две минуты.
— Давай, а я пока рецепт выпишу.
Павел нагрел воду, оделся. Конеков передал ему рецепт.
— Возьмите деньги в сумочке, она где-то в прихожей, — проговорила Ольга.
— У меня есть деньги.
Бакаров пешком сходил в аптеку, набрал всевозможных лекарств. По возвращении он увидел, что его случайной гостье стало лучше.
— Я сделал ей укол, — объяснил Конеков. — Препарат снимает жар, но женщине, как минимум, необходимо трое суток постельного режима. Я расписал, как принимать лекарства.
— Но у нее нет ничего серьезного?
— Всякая болезнь, Паша, дело серьезное. Ангина опасна тем, что может дать осложнения. Но будем надеяться, что молодой организм справится. Проводишь меня?
— Конечно!
Конеков попрощался с Ольгой, пожелав скорого выздоровления.
Мужчины вышли в подъезд, и он несколько смущенно проговорил:
— Красивая дама, жаль, что проститутка. Ты вот что, Паша, сегодня к ней не лезь, я имею в виду секс, женщине надо окрепнуть. А вот послезавтра, думаю…
— Не о том ты думаешь, Борисыч.
— Ну, конечно, — усмехнулся врач. — Спать-то вам предстоит вместе! Я второго дивана в твоей квартире как-то не заметил.
— Повторяю, ты не о том думаешь.