Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда»
Шрифт:
– Что делаем?
– А мы что, зря там, по склону, целый день ползали? – улыбнулся Зураб, только улыбка эта больше была похожа на волчий оскал. – Вот сейчас мы наши «монки» и рванем! Вмиг этих шакалов со склона сдует! А еще, того глядишь, и парочка их минешек сдетонирует, из тех, что мы не нашли!
Он наконец-то закончил свою работу и протянул Кахе две «косички», сплетенные из четырех проводов каждая:
– Ну что, земляк, поможешь?
– Что делать, говори!
– В правой руке у тебя концы от четырех мин на самом левом фланге! В правой –
– Обязательно!
– Ну, тогда… Давай левую! Потом среднюю!
Прапорщик прикладывал провода к клеммам «машинки» и давил на кнопку своим большим «орлиным клювом»…
– Правая! Левая! Средняя! Левая! Правая! Средняя! – командовал он без перерыва…
Одна за одной рвались мины по всему склону, заставляя детонировать и другие. Рванули пять «монок».
За ними сдетонировали еще несколько мин.
И наступила звенящая тишина…
Кабарда выглянул из-за камня, посмотрел на склон, освещенный двумя «светлячками», и обернулся к Зурабу:
– Вот это да-а-а!..
– Что, всех со склона сдуло?
– Как метлой подмели, земляк…
– Что, не видел такого еще ни разу?
– Не-а!..
– Учись!.. Это называется минная засада – страшная штука, если ее правильно разместить и вовремя использовать… Такие дела, землячок…
– И что, «духи» уже не появятся?
– Они в прямом смысле уже «духи»… – проговорил подошедший капитан Игнатьев. – И не просто духи, а ночные призраки… Теперь они уже беседуют со своим Аллахом в райских садах…
– Вот это да-а-а! – проговорил еще раз пораженный увиденным Кабарда.
А поразиться было чему… Весь склон оказался просто перепахан воронками от взрывов. Снега на нем практически не осталось – его почти весь сдуло к подножию. Зато едва ли не навалом на склоне лежали афганские боевики… Вернее, то, что от них осталось… А осталось от них не очень-то и много…
Так уж получилось у прапорщика-сапера, что взрывать свои мины направленного действия он начал в тот момент, когда от них до моджахедов оставалось метров 10–12…
Взрывами их просто сметало с прохода на минное поле, где «духи», по большей части уже мертвые, падали на свои же мины и подрывались на них во второй раз, разлетаясь во все стороны окровавленными ошметками…
– Здорово поработали, мужики! – проговорил капитан, обращаясь к Кабарде и прапорщику. – Вовремя! Самое оно получилось! Не знаю, сколько их шло сюда, и не знаю, скольким удалось выскочить из этой мясорубки, но… На склоне их осталось рыл семьдесят-восемьдесят!.. И, скажу честно, добрая половина из них, если не больше, на вашем счету, мужики! На твоем, Зураб, и на твоем, младший сержант Каджая!.. А поэтому… от лица командования объявляю вам благодарность!
– Служим Советскому Союзу! – гаркнули земляки в один голос.
– И еще… – продолжил капитан. – После окончания операции я напишу рапорта на имя командира ММГ Дяди Вани о представлении вас к правительственным наградам…
Он посмотрел на догоревшую ракету, а потом вниз на склон, на котором кое-где горел хилыми огонечками, а по большей части тлел прошлогодний кустарник.
– Командирам групп! – проговорил капитан громко. – Обеспечить несение караульной службы личным составом!..
И обернулся к минерам:
– Ну что, герои? Пойдем греться? А то вон наш разведчик Кабарда уже потихоньку начинает постукивать зубами! – И, наверное, впервые за сегодняшний день улыбнулся: – Пойдем, мужики, чай пить!..
9 января 1984 г. Кишлак Парваз
Опасные находки
…Шел уже пятый день этой большой войсковой операции…
За это время пограничники уже успели обжиться на своей «пятой заставе», кое-как наладить свой армейский быт…
В самом Мармоле операция была практически закончена – за пять дней боев пограничники уничтожили около 500 «духов» и рассеяли по близлежащим горам огромный отряд моджахедов Забибулло, а сам полевой командир, как выяснил капитан Игнатьев по рации, сложил здесь свою непримиримую голову… Множество «духов» было взято в плен… Но…
Операция закончена не была!.. Теперь оставалось потихоньку «зачищать» те опорные пункты, кишлаки и перевалы, по которым к Мармолю могли подойти другие отряды… Эта работа легла на плечи десантов, выброшенных по периметру Мармольской впадины в десяти точках…
…На «пятой заставе» после того ночного фейерверка жизнь пограничников протекала довольно спокойно… По запросу капитана Игнатьева 6 января на «вертушке» им доставили печи-«буржуйки», продукты, боеприпасы к оружию и все то, что заказал для своей работы прапорщик Шенгелия – различные мины, детонационные шнуры и другие прибамбасы…
В тот день они вчетвером исползали весь склон со стороны Мармоля и определили еще два минных поля моджахедов… А потом до самого вечера переставляли «духовские» мины на новые места… И на следующий день занимались тем же, но уже на том склоне, который вел к кишлаку Парваз… И вовремя! Под утро 8 января «духи» вновь попробовали атаковать пограничников и… как говорится, опять оказались в «пятой точке»!.. Только теперь минеры действовали не наобум, как в первый раз, а продуманно и очень слаженно… Десантникам почти не пришлось стрелять – за них все сделали мины направленного действия…
…А на следующий день, 9 января, командир «пятой заставы» решил отправить в Парваз на разведку и «зачистку» взвод десантников, тридцать человек… И не просто отправить! По предварительной договоренности по радиосвязи, его, как и перевал Шикаф, сначала проутюжило своими ракетами звено «крокодилов», так, на всякий случай…
В эту вылазку, конечно же, пошли и Кабарда, который теперь уже стал чуть ли не штатным минером ДШ, и прапорщик Шенгелия – сам кишлак да и подходы к нему могли быть заминированы…