Развестись нельзя мириться

Белозубова Ольга

Ей понравится. А если нет, то… привыкнет. Со временем.

И тут моя девочка вскинула подбородок и с вызовом отрезала:

— Игорь, меня будут искать. Как вы объясните всем мое исчезновение?

Я поднял бровь и усмехнулся.

— Я объясню? Нет, дорогая моя, это сделаешь ты сама. Кстати, думаю, пора перейти на «ты». Ты добровольно едешь со мной. Я даже не думал тебя заставлять. Ты просто поняла, что я именно тот, кто тебе нужен.

Алина побледнела и непонимающе на меня уставилась.

— Телефон

останется у тебя. Конечно, с программами слежения. Но ты всем скажешь, что это твой выбор, ты поняла, что хочешь быть со мной, жизни без меня не видишь и так далее.

— Я не… — попыталась что-то вставить она.

— И да, дорогая, в твоих интересах сделать так, чтобы тебе все поверили. Если вдруг ляпнешь кому-то что-то лишнее, то…

Я наклонился к ней, схватил за подбородок и заглянул в глаза. Она замерла.

— Твоя бабушка, подруга, бывший муж. И начальница, которая тебе совсем как мама. Хватит их или продолжить список? Будешь себя плохо вести, пострадают именно они. Это понятно?

Я сделал вид, что задумался.

— С кого бы начать, если что? Пожалуй, с бабушки. Она ведь воспитывала тебя после смерти родителей, правильно?

Глаза моей девочки расширились от ужаса.

— Да, а как ты хотела? Я всё про тебя знаю, Алина Маркова. Всё.

И Алина сжалась, будто впечаталась в кресло.

— Вот и хорошо, милая, вот и умница. Теперь у нас начнется совсем другая жизнь.

Глава 45. Французский лебедь

Герман

Я намотал как минимум несколько километров по квартире, пока ждал Алину.

Но она не появилась ни в пять вечера, ни в шесть, ни даже в семь.

В полвосьмого я не выдержал и позвонил.

— Да, — достаточно грубо ответила она.

— Алин, тебя когда ждать?

— Гера, — вздохнула жена, — ну мы же с тобой уже всё обсудили. Прошу, забудь меня, пожалуйста. Я счастлива с другим и к тебе уже не вернусь.

Я отвел руку с трубкой от уха, посмотрел на номер и имя, будто не поверив, что действительно говорю с Алиной.

— Не понял… — опешил я.

— А нечего тут понимать. Я хочу быть именно с ним. Советую тебе тоже быть с тем, кого любишь. Карина долго ждала, правда? Вот и дождалась, — усмехнулась жена.

А я услышал в ее голосе истеричные нотки. Сел на диван. В голове туман, во рту пересохло. Да что это за фигня творится? Несколько часов назад всё было хорошо, и снова здорово?

Происходившее больше походило на ночной кошмар, чем на реальность. Я решительно не понимал, о чем говорила жена, которая всего несколько часов назад попросила прощения, сказала, что верит мне, и обещала со мной поговорить. Может, это какая-то проверка?

Какой другой? О ком речь?

— Алин, у тебя всё в порядке? — вкрадчиво поинтересовался я.

— О да, лучше и быть не может! В общем, я всё сказала. Хотя вот еще: ты посуду мамину, пожалуйста,

Наташе отвези, от нее потом заберу. Не хочу лишний раз с тобой встречаться. Ну, пока, бывший муж, привет Карине!

И она положила трубку.

А я продолжал сидеть на диване и пялиться на уже погасший экран мобильного телефона, как будто тот мог дать ответы.

Ну какая Карина? Какой другой мужчина? И какая, черт ее дери, мамина посуда? При чем тут вообще посуда?

Возникло ощущение, будто меня поместили в игру, при этом всем остальным правила игры выдали, а вот обо мне забыли.

Как-то подозрительно быстро Алина сменила коней на переправе — во время полета. И о том, что с Кариной ничего не было, она уже знала, но упомянула ту несколько раз. Почему?

«Догадываюсь, кто может хоть что-то знать об этом. Наташа».

И я пулей вылетел из квартиры и помчался к Иволгиной.

***

Наташа открыла дверь и уставилась на запыхавшегося меня.

Изогнула бровь.

— Привет, Гер, ты чего такой? Что случилось?

— Случилось, Наташ, случилось. Пустишь? Вадик дома?

Но ее мужа дома не оказалось — ковырялся с машиной в гараже.

Через пять минут я уже сидел в ее кухне, а она ставила передо мной кружку с чаем и какими-то булками.

Кивнув на них, всплеснула руками.

— Ты ешь давай. Может, тебе супа налить? В зеркало себя вообще видел? Осунулся так за месяц! Ты ел вообще после отъезда жены хоть? — с сомнением в голосе поинтересовалась она, всё продолжая рассматривать похудевшего меня.

— Ну… — Я промолчал. Мне было особо не до еды всё это время, да и чаще всего кусок в горло не лез. — Ты мне лучше вот что скажи, Наташ. О какой новой любви Алина говорила?

И я передал ей весь наш разговор, объяснил, что о Карине жена уже знала правду и потому эти ее слова выглядели как минимум странно — ну не могла же у нее так резко случиться амнезия. О Лене пока решил промолчать. Вдруг и Наташа замешана? Я уже ничему не удивился бы.

Наташа побледнела и прикрыла рот рукой, а потом опустилась на стул.

— Игорь… Лебедев… — выдохнула она.

Мои брови взлетели, я вцепился в кружку с чаем, не обращая внимания на то, что она начала обжигать пальцы.

— Не понял. Что за лебедь такой и откуда он взялся, если она во Франции была, а до отлета его не было?

— Так там и взялся, — тихонько пробормотала Иволгина, отведя взгляд в сторону.

— Подожди, Наташа. Давай без эмоций. Ты мне четко и конкретно объясни, что это за хрен такой с горы, что его связывает с моей женой? — обманчиво спокойно спросил я, подавшись вперед и глядя прямо в глаза подруге жены.

Я ведь с Иволгиной разговаривал, советовался, спрашивал, какие еще претензии были у Алины, чтобы по приезду обговорить всё, не оставлять недомолвок.