Развилка
Шрифт:
Как писал Петр Николаевич Краснов в своем романе "За чертополохом", отрывки из которого нам читали на занятиях в школе Абвера:
"И стали гибнуть лучшие люди. И когда они погибли, подняла голову... пьяная, паршивая Русь, все отрицающая, над всем смеющаяся, и сорвала в несколько часов остатки красоты былой Руси, Руси Царской. Руси Императорской... И стала советская республика. Олицетворением ее стал Ленин. Вы видали его портреты! Ведь это тот самый пьяный мужик, вшами покрытый, грязный и никчемный, только вырядившийся в короткий пиджак и примаслившийся партийной ученостью".
Все эти красноармейцы, как и я раньше, служат СССР, этой самой "паршивой Руси", пародии на империю. Для них я враг, как и они для меня. Так что сомнений
23.
Батайск. 24.04.1942.
Иван Никитич Ремезов отошел от аппарата Бодо и присел за стол. Следовало собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Время за полночь и ему хотелось спать. Но это невозможно. Только что он общался с начальником Генштаба РККА Шапошниковым и Ремезов еще раз прокрутил беседу в голове.
Шапошников: "Побеспокоил вас, чтобы в трудном деле поближе участвовать с вами вместе в обороне города Ростова. Какая последняя обстановка? То, что вы уже передали, я знаю, что есть нового в дополнение к переданному вами. У меня все".
Ремезов: "Докладываю. Час тому назад противник, проводивший ночную атаку из района высоты 117,1 на северную часть Аксайской, но был отбит. 343-я стрелковая дивизия ведет бой на северной окраине Красный Город-Сад. Противник, что необычно для него, в течение всей ночи ведет бой с нами. Вокзал находится в его руках. Сегодня и завтра предстоит тяжелая борьба на улицах города. Задача заключается в том, чтобы нанести врагу как можно больше потерь и сохранить боевую технику. В сегодняшних боях потеряно большое количество материальной части (танков, артиллерии и три бронепоезда). Много смелых храбрых командиров и политических работников дивизий погибло. Только что пришло подтверждение о гибели командира Ростовского полка народного ополчения Варфоломеева и командира 66-й кавалерийской дивизии Куца".
Шапошников: "Да, сегодня армия вела жестокие бои. Если противник понес большие потери, которые есть, конечно, и у нас, то сегодняшний день, 24 марта, нужно напрячь все силы, проявить всю энергию и настойчивость, чтобы выбросить противника из города и спасти материальную часть и оружие. Минируйте мосты и дороги. Держитесь. Не отступайте. Мнение Ставки вам хорошо известно - Ростов удерживать еще хотя бы несколько дней и не давать противнику возможность переправиться на левый берег Дона".
Ремезов: "Все понятно. Будет исполнено. Будем держаться. Все мосты заминированы; при надобности они будут взорваны. Прошу помощи в восстановлении боеспособности частей. Нуждаться будем в оружии и артиллерии. Необходимы подкрепления".
Шапошников: "Хорошо. Потом разберемся, а сейчас надо драться и добывать победу".
Ремезов не услышал ничего нового. Он командующий армии, фигура серьезная. Однако над ним много начальников. Только за вчерашний день полтора десятка звонков от вышестоящих руководителей и командиров. И проигнорировать их нельзя, по крайней мере, самые важные. Главком Юго-Западного направления маршал Тимошенко - держаться. Командующий Южным фронтом генерал-полковник Черевиченко - держаться. Представитель Ставки Верховного Главнокомандующего на Южном фронте маршал Кулик - держаться. Член Военного совета Юго-Западного направления Хрущев - держаться. А теперь еще и начальник Генштаба. Все они отдавали какие-то указания, а серьезной помощи нет. Хрущев тот вообще еще вечером уехал в Краснодар, подальше от фронта, и когда противник проникнет на левый берег Дона, а это дело двух-трех дней, крайним окажется Ремезов. Расстрелять его, конечно, не расстреляют, на дворе не 37-й год, когда можно было разбрасываться опытными кадрами, а вот в звании и в должности могут понизить.
Иван Никитич покачал головой. Как все плохо складывается.
Немцы ударили всерьез, форсировали Миус, смели части Красной армии и рванулись к Ростову. 56-я армия сделала все возможное, чтобы
Надо отдать гарнизону должное. Бойцы сражались самоотверженно, проявляли чудеса героизма и задержали немцев. Всего на два дня. Но за это время штаб 56-й армии сумел собрать в кулак разрозненные остатки дивизий, остановил бегство, усилил боевые соединениями маршевыми ротами из Краснодара, подкрепил гарнизон областного центра и усилил оборону переправ. Как бы ни повернулось дело, Ремезов всегда сможет поставить себе этот факт в заслугу. А что еще более важно - удалось спасти практически всю тяжелую артиллерию армии и реактивные минометы, вывести их из-под удара и вовремя перетащить на левый берег. В будущем, при оборонительных боях за южные районы Ростовской области, это обязательно скажется.
Тяжело вздохнув, Ремезов поднялся и покинул связистов. Он прошел по широкому школьному коридору, по которому не так давно бегала детвора, и свернул в класс, где находился оперативный отдел армии. Несмотря на глубокую ночь, здесь было очень оживленно. В центре помещения на нескольких сдвинутых партах лежала большая подробная карта Дона и прилегающих к реке районов. Над ней склонились штабные офицеры, которые обозначали расположение своих и вражеских подразделений. А немного в стороне стояли помощники Ремезова в деле управления армией: член Военного совета корпусной комиссар Мельников, начальник штаба генерал-майор Арушанян и начальник разведотдела армии полковник Егнаров. Они что-то оживленно обсуждали, и когда Ремезов к ним приблизился, все посмотрели на него и Арашунян с легким кавказским акцентом, который проявлялся у него в моменты волнения, спросил:
– Иван Никитич, слышали последние новости?
– Какие?
– Ремезов не ждал ничего хорошего и нахмурился.
– Япония объявила войну США.
– Нет, об этом не знал, - командующий покачал головой.
– Нам теперь легче станет, - Арашунян устало улыбнулся и продолжил: - Раз японцы напали на США, значит, не осмелятся ударить по нашим тылам. С самого начала войны ждем нападения, на Дальнем Востоке держим немалые силы, а теперь часть дальневосточных дивизий, наверняка, направят на запад.
По словам Арашуняна, вчера днем военно-морское соединение японского императорского флота под командованием вице-адмирала Тюити Нагумо атаковало главную базу Тихоокеанского флота США в бухте Перл-Харбор. С японской стороны семь авианосцев и почти пятьсот самолетов, в том числе истребители, торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики, а так же два линкора, четыре крейсера, пятнадцать эсминцев и несколько подводных лодок. А за ними следовала еще одна эскадра - десантная, под прикрытием кораблей охранения. С американской стороны главные силы Тихоокеанского флота, линкоры, три авианосца, немало эсминцев и береговая авиация. Подход самураев был замечен, американцы начали выводить свои силы в океан, и в этот момент японцы их накрыли. Точные потери Тихоокеанского флота неизвестны, но, судя по всему, они весьма значительны. Над Гавайями идет ожесточенное воздушное сражение, а японские солдаты десантируются на берег...