Развод и три босса
Шрифт:
Почему-то всегда была полностью уверена, что сделать ничего нельзя. Ни за какие деньги.
А, оказывается, можно! Можно! Было…
Я была замужем за богатым человеком… И у меня были деньги. Тогда.
А сейчас…
Сейчас Мира рассказывает, но на меня не смотрит… Она знала, всегда знала, что есть шанс, и не сказала ничего.
Потому что может много говорить, красиво и увлекательно, но при этом не умеет просить. И, наверняка, бабушке запретила даже подходить ко мне с подобными просьбами.
Вспоминаю,
Мне казалось, что, слушая меня, она чуть-чуть отвлекается от реальности, казалось, что я хорошее дело делаю…
У меня перехватывает горло, дышать становится сложно.
Отворачиваюсь, смотрю в окно, пытаясь усмирить слезы.
Дура я эгоистичная.
Дрянь.
Мирочка продолжает рассказывать, уже переходя на какие-то темы с форумов, на которых постоянно сидит, на меня не смотрит, словно это ей стыдно, а не мне!
В этом вся она: слишком правильная, слишком наивная во многих вещах.
И гордая. Чересчур.
Я справляюсь с собой, выдыхаю.
Хватит самобичеваний, Эмми, они вообще не в тему сейчас.
Если что-то можно сделать, то это надо делать…
Смотрю на Кирилла, вроде как, слушающего Мирку, но в то же время поглядывающего в экран телефона, чуть кривя губы и проезжаясь в задумчивости длинным пальцем по скулам. И в этот момент он совсем не выглядит пресыщенным жизненными удовольствиями мажором, каким казался совсем недавно.
— Давай, Мира, — опять прерывает он подругу, — занимайся своей квартирой, а я тут похлопочу немножко. Узнаем про институт.
— Кирюш, — краснеет Мира, сложив руки на своих тощих коленках, безвольно упавших на одну сторону. — Так неприлично…
Он, словно не услышав её слов, поднимается.
— Девушки, с вами хорошо, но мне надо ехать.
— А мне, как бы, тоже, — тут же встаю я.
Мира сидит за столом, словно в опустошении опустив ладони на коленки, взгляд потерянный такой, чуть испуганный. Она, похоже, стыдится и переживает.
Я разворачиваюсь к ней и сажусь рядом на корточки, беру ее безвольные пальцы в ладони:
— Мира, ты не одна. Не одна, понимаешь? Просить помощи не стыдно. И нельзя так с другими людьми, которые, — у меня срывается голос, неожиданно начинают течь слёзы. — Я же могла помочь, я просто не знала…
Моргаю, и подхватив слезинку ладонью, в ужасе смотрю на свои пальцы.
Сколько времени меня Лисовский добивал, угрожал, уничтожал, а я ни разу не расплакалась. А здесь из-за Миры…
Ну правильно всё и логично: из-за Лисовского плакать не стоит.
— Мира! — торжественно заявляю я. — Всё будет в порядке, поняла меня? Мы все узнаем и все решим.
На эмоциях целую бабушку в лоб, выбегаю в подъезд, чтобы догнать Колесникова.
— Кирилл! — зову я с верхнего этажа.
— Есть знакомые, я сегодня свяжусь с ними, — по-деловому отвечает Колесников откуда-то снизу. — Отправим Мирика туда. Как ты думаешь? Ну что я, обеднею? У меня ни жены, ни детей.
Он стоит на лестничной площадке, ждет меня, всё так же сунув руки в карманы своих классических брюк.
— Мама с папой, брат с сестрой – это обеспеченные, взрослые люди. Что, однокласснице помочь не смогу?
В этот момент луч света от случайной машины заглядывает в окно подъезда, и словно нимб проявляется над головой Колесникова.
Или меня так глючит на эмоциях, или он действительно от чистого сердца, по своей доброй душе, которую я нифига не рассматривала, даже ещё в школе, хочет помочь Мире.
Мне опять становится невероятно стыдно, что он всё узнал буквально за полчаса, сидя в гостях у Мирочки, а я ничем не могла ей помочь за десять лет, кроме регулярного общения и бесконечного таскания всяких вкусняшек. Даже деньги не отправляла! В первый год попробовала, но Мирка вернула все обратно, глупая, гордая дурочка!
А я — отвратительная, мерзкая, эгоистичная женщина! А Колесников, оказывается, хороший, деловой, предприимчивый и толковый мужик.
Так, кажется, скоро месячные, иначе как эту вакханалию в своём организме объяснить?
— Ты что заревела? — смеется он надо мной. — Кошачка, прекрати уже ныть, всё же реально круто, если выгорит, будет бегать твоя подруга. Пошли.
Он приобнимает меня по-дружески и ведет вниз.
Мы выходим в прохладный вечер и направляемся к его машине. Так как во двор не заехать, проходим через пешеходную дорожку к соседнему дому. Я даже не замечаю, поглощенная своими мыслями, что Кирилл держит меня за руку.
В этот момент звонит мобильный , и я, переключаясь, торопливо беру трубку.
Илья освободился наконец-то!
Вытирая слёзы, выдыхаю и отвечаю на звонок.
— Да? — невольно улыбаюсь в трубку.
— Эммануэль, а ты где? — строго спрашивает Илья.
— А? Я? Я ходила к Мирочке. В дом, который под снос.
— Понятно. А сейчас ты где?
— А сейчас собралась домой.
— А почему с мужиком, и почему он приглашает садиться в его машину?
Я резко принимаюсь оглядываться по сторонам. Но, как ни стараюсь, найти Илью не получается.
— Илья, ты что, ревнуешь? — спрашиваю я. — Это не то, это одноклассник, наш с Мирочкой.